Вадим Ангаров - Взгляд в прошлое. Книга 1 – Записки конструктора космической техники

«Фото из личного архива автора» – Я, ученик девятого класса в 1960 г.

Дело в том, что я тогда разрывался между тремя увлечениями: – спортом (большим теннисом), техническим – радиолюбительским и театральным. Но становиться профессиональным спортсменом я не хотел. Да и вообще я не должен был заниматься спортом, т.к. с первого класса был освобождён от занятий физкультурой, но мама не смогла смириться с возникшей ситуацией (у меня была грыжа «белой линии» от рождения) и сама повела меня к хирургу. А хирург (седовласый старичок с огромными, толстыми очками на носу) осмотрев меня, он разразился пространной тирадой:

– «Мадам, если Ваш сын не будет заниматься спортом и развивать мышцы брюшного пресса, он обречён на всю жизнь – оставаться инвалидом. Что это будет за мужик, которому нельзя поднимать тяжёлые вещи. Так вот мадам Ваш сын просто обязан заниматься спортом для собственного спасения. Он должен накачивать мышцы брюшного пресса, чтобы они компенсировали врождённый дефект. Единственное чем ему нельзя заниматься это боксом и тяжолой атлетикой. Он должен также научиться поднимать особо тяжёлые вещи – впереди себя, максимально используя мышцы спины!»

И дал мне справку, позволяющую посещать уроки физкультуры. Мама спросила доктора, а нельзя ли сделать мне операцию и зашить эти «поклятые» мышцы? Ответ удивил меня:

– «Мадам – голубушка послушайте старика! Я это Вам говорю, как старый, опытный – практикующий хирург – нельзя лезть в живой организм со скальпелем, если ему (организму) не грозит смертельная опасность и без хирургического вмешательства никак нельзя обойтись. А тут другой случай и Ваш сын с этим дефектом сможет прожить здоровеньким ещё сто лет. Оперировать Вашего сына мне не позволит моя совесть. Я готов оперировать любой орган в человеке – кроме совести. Совесть, к сожалению, или к счастью – не операбельна. Если он будет заниматься спортом, то никто и не заподозрит, что у него «грыжа белой линии».

Я до сих пор благодарю свою маму и судьбу, что встретил этого человека в начале моей жизни, и он дал нам с мамой хороший совет и мне «путевку» в спорт, а мои друзья до сих пор не знают о моём «дефекте». Я занимался многими видами спорта и во всех них достигал первого спортивного разряда. Занимался даже боксом (вопреки совету старого хирурга, а какой мальчишка не захочет научиться – хорошо драться) и дошёл даже до второго юношеского разряда, когда другой – спортивный врач – хирург усмотрел мою грыжу и наложил категорический запрет – заниматься боксом (записав это в мою медицинскую карту спортсмена). Но мы отвлеклись, вернёмся к разговору с отцом.

Отец, настоятельно советовал мне поступать в технический вуз и, проучившись там год – решать, тогда уже окончательно, к чему меня влечёт больше. Его аргументы были такими:

– «Плохой инженер может быть хорошим техником или хорошим специалистом в рабочей профессии. А плохой актёр не может быть ни кем кроме как – «Плохой Актёр!», а я, как – профессионал, не вижу в тебе выдающихся актёрских способностей».

Подумав хорошенько, я пришёл к тому, что отец видимо прав и стал готовиться к поступлению в технический вуз.

Радиолюбительством я увлёкся в 1957году, когда в СССР запустили первый искусственный спутник Земли и мне, видевшему его пролёт по звёздному небу, захотелось ещё и послушать его «бип – бип», а для этого нужно было иметь хотя бы простейший детекторный радиоприёмник. И я отправился в Уральскую организацию ДОСААФ, в радиолюбительский кружок.

«Фото из личного архива автора» – Вадик Ангаров в школьной форме в 1956 году.

Руководитель кружка не только дал мне возможность послушать «голос» первого ИСЗ по профессиональному радиоприёмнику, но и сказал, что может меня научить, как самому сделать радиоприёмник. Я стал посещать занятия в кружке и уже через месяц самостоятельно собрал из набора деталей свой первый детекторный приёмник. С этого момента прошло уже более 60 лет, а через 44 года я запустил в космос «свой» первый (в качестве главного конструктора) научно исследовательский и образовательный микроспутник «Колибри – 2000».

Сейчас я понимаю – как мудро отец рассудил тогда мои сомнения, и я никогда в дальнейшем не жалел о принятом решении. В институте и потом, работая в ИКИ АН СССР, я принимал участие в КВНнах и «капустниках», но уже в качестве – хобби.

С «Васей – Великаном» или «Васей – Чеченом» (Увайсом Ахтаевым), как его звали все алма – атинцы, меня познакомила моя мама Е.Н. Снарская, работавшая заведующей педагогической частью Алма-Атинского ТЮЗа на спектакле «Снежная королева». В театр Васю привела его мама – тётя Азман – он был очень высокого роста (в 1947г. ему было 16 лет, а рост больше двух метров.)

Сидевшие за ним юные зрители не видели ничего кроме его широкой спины и затылка, и моя мама заказала в бутафорском цехе специальную низкую скамеечку для него, которую ставили на ступеньки в проходе зрительного зала, где он сидел, не мешая смотреть на сцену другим зрителям. В антракте мама повела нас с Васей за кулисы, и нужно было видеть, с каким удивлением и восхищением он смотрел на актёров в гриме, с которыми его знакомили (впрочем, и актёры смотрели на него с нескрываемым удивлением). Потом наши пути разошлись, и мы встретились вновь году в 1958 г. и позже, когда я ежегодно стал приезжать в Алма-Ату из Уральска на соревнования и сборы, юношескрй сборной Казахстана по большому теннису.

Центральные теннисные корты Алма – Аты, располагались в ЦПКО им. Горького неподалёку была баскетбольная площадка с деревянным покрытием, на которой тренировалась сборная Казахстана по баскетболу, где Вася играл центровым. Он пользовался любовью и уважением казахстанцев, не только за свои феноменальные физические данные (рост – 2,36 м. и вес 196 кг.), но и мягкий характер. Правда ему приходилось не просто, где бы он ни появлялся, – его всегда сопровождала толпа любопытных, которые проявляли, как он сам выражался – «зоологический интерес» к его персоне, а он был очень обидчив. Он начал курить, и сам этот процесс был любопытным. Он закладывал 4 папиросы между пальцами левой ладони и, прикурив одну, а одной папиросы хватало на 3-4 затяжки, прикуривал следующую и так далее, и уходил, оставив 4 или 5 окурков которые тут же расходились по рукам как сувениры. Вася очень тяготился своей популярностью и периодически устраивал «спектакли» для особо навязчивых – любопытных, которые доходили до того, что сопровождали его и в общественный туалет, и тогда он поворачивался к ним, делая страшное лицо и шагнув вперёд – навстречу толпе, и громко рычал, раскидывая при этом свои громадные руки. Толпа в ужасе убегала, а он грустно улыбался, смущаясь произведённым эффектом. Но ни разу – он не позволил себе эти «шутки» по отношению к детям. С ними он был ласков и присев на корточки и осторожно, взяв кого – то из них на руки и, подняв высоко вверх, он – по – доброму им объяснял, что нельзя проявлять такое беспардонное любопытство – ведь он такой же человек, как и они. И они, смущённо улыбаясь, довольные друг другом расходились, а потом мальчик или девочка, которых он поднимал на руках, ещё долго вспоминали, как их держал на руках сам Вася Великан. Потом Вася заболел сахарным диабетом и уже не мог выступать на соревнованиях. Но продолжал приходить на тренировки сборной команды «Буревестник» и занимался по индивидуальной программе. Он выходил на площадку в тренировочном костюме и, подойдя к корзине, левой рукой зажимал сетку снизу, поджидал – когда два мяча оказывались в корзине, брал их в руки и, отойдя за линию трёх очковых, бросал мячи в корзину, попадая четыре раза из пяти. Двигался он медленно – уже болели ноги, в своих, сшитых на заказ спортивных туфлях – 58 размера. Но я-то помнил, как они с Арменом Алачачаном (диспетчером – распасовщиком команды, ростом всего 165 -175см.) творили на площадке чудеса скорости и маневренности, заканчивающимися броском Васи сверху двумя руками в корзину соперников. В то время ещё никто в советском баскетболе этого не умел делать, как не умели и давать пас через всю площадку.