Геннадий Смолин - Русский Моцартеум

– Что касается пистолетов, то они не получили в Третьем рейхе знакового статуса, – рассказывал Джонни. – Но некоторое движение в сторону их символизации имело место – было принято ношение партийными руководителями именного огнестрельного оружия…

Интерес Джонни к продолжению контактов с видным деятелем разведки ГДР сохранялся постоянно и был продолжен в разных формах. При этом первоначально у американца превалировали любопытство и страсть коллекционера. Его интересовало буквально все: от офицерской «гэдээровской» формы, морских и сухопутных кортиков до чудесных клинков с Русского Кавказа и богатой коллекции охотничьих ружей из России. Чисто по-американски Джонни, не церемонясь, называл цену некоторым понравившимся экземплярам из экспозиции, имеющейся у Вольфа.

Удивлял его типично американский интерес к главным фигурам нацистского режима и всему, что было связано с историей Третьего рейха, начиная от Рудольфа Гесса (нацистской фигуры № 3), заместителя фюрера, этого alter ego [15] Alter ego [альтэр эго], латин. «другой я», близкий друг и единомышленник. Гитлера, улетевшего на «Мессершмитте BF-110» 10 мая 1941 года в Великобританию с некоей секретной «мирной миссией».

Джонни даже встречался и разговаривал с последним британским комендантом крепости Шпандау, а тот с подробностями очевидца событий рассказал о бесславном конце заключенного номер один (Рудольфа Гесса или, может быть, его двойника), кончина которого 17 августа 1987 года более походила на убийство, чем на суицид. Комендант поведал ему также об Альберте Шпеере, личном архитекторе Гитлера, сподвижнике фюрера, единственном, кто признал в Нюрнберге свою вину в преступных деяниях нацистского режима, и отсидевшего 20-летний срок в тюрьме (янки сумел приобрести его мемуары «Внутри Третьего рейха» с дарственной надписью).

Мне тогда показалось, что повышенный интерес американца к материальным реквизитам немецкой истории эпохи Гитлера волей-неволей ставит того же Маркуса Вольфа в некий ряд с этими одиозными фигурами, но сам Маркус с иронией относился к этой страсти американца. Он с едким сарказмом рассказал мне, как однажды поехал с Джонни осматривать остатки помпезного охотничьего угодья и замка рейхсмаршала Германа Геринга в Каринхалле. Американец, следуя своей глубинной страсти коллекционера, ползал среди развалин некогда шикарного дворца рейхсмаршала с бассейном, вода которого подогревалась круглые сутки, забирался в подвалы и вытаскивал из остатков руин смятые кружки, пуговицы, монеты и другие реликвии. А позже Джонни уговорил Маркуса посетить поместье и шале Адольфа Гитлера «Бергхоф», которое находилось в высокогорном районе Оберзальцберг в Юго-Восточной Баварии. Подъем на «Бергхоф» был чрезвычайно крутым, дорога петляла поворотами. Но с высоты горный ландшафт пленял сразу же и навсегда. Очаровательные горы, поросшие лесом, озеро Кёнигсзее казались волшебной картинкой. Вот уже полвека «Горный приют» Гитлера, переоборудованный рациональными янки в отель «Дженерал Уокер», используется армией США – ее солдатами и офицерами «для накопления сил» за счет лыжных гонок, санных переходов, игр в гольф и пинг-понг. Здесь американские солдаты приходили в себя от стрессов после операций в Ираке, Кувейте и Югославии. Высокогорную ставку фюрера ежегодно посещают до 300 тысяч туристов.

Джонни был приятно удивлен, когда заметил, что среди туристов подавляющее число – его соотечественники. И здесь американец остался верен себе: он излазил все вдоль и поперек и даже обнаружил на стене бункера незакрашенную неонацистскую надпись: «Führer lebt in unseren Herzen!» [16] «Фюрер живет в наших сердцах!»

Правда, этот почти что наивный интерес Джонни к персонажам истории, а в особенности к предметам и свидетельствам прошлого, был традиционно американским: шовинистический дух янки также волновали и пленяли достопамятные времена Римской империи, Египта эпохи фараонов, Шумерской цивилизации, их руины и постройки, скульптуры и атрибуты того времени. Создавалось впечатление, что американцы, имея 200-летнюю историю своего государства, лихорадочно примеряли имперскую тогу величия к США в обозримой хронологии цивилизаций мира…

Джонни, как уже говорилось, окунувшись с головой в мир коллекционеров оружия и торговцев военным имуществом, сумел стать довольно-таки состоятельным человеком. Было любопытно наблюдать, как американец увлекался каким-нибудь предметом, реликвией или объектом и как профессионально оценивал его. Все это происходило как бы между прочим, походя. Причем о цене или оплате он говорил просто, без всяких комплексов. Вероятно, этот небрежный образ действий и естественное дружелюбие были причинами, способствовавшими, среди прочего, деловым успехам янки.

Надо отдать должное персоне Джонни как подвижнику и хранителю памяти о погибших ратниках; причем его равным образом интересовали солдаты и офицеры по обе стороны баррикад, отдавшие свои жизни на поле брани. Например, когда он приезжал в Москву, его интересовало все: оружие, обмундирование, а также захоронения или кладбища павших в боях немецких или русских военнослужащих. Джонни установил контакт с общественными российскими объединениями, которые на подвижнических началах следили за захоронениями немецких солдат, разбросанными по России. Он внёс пожертвования на эти цели и сам собрал найденные опознавательные жетоны эксгумированных погибших вермахта. Если жетоны были целы, то есть распознаваемы, это значило, что родственникам не было известно место захоронения. В Германии Джонни связался с немецкой организацией по уходу за могилами погибших, чтобы через нее оповестить еще живущих родственников. Сколько благодарных людей молились за Джонни, желали ему только хорошее, пели ему Осанну!

Несколько позже Вольф показал мне дом, который купили Джонни и Инге вместе с участком – в тесном соседстве с летней резиденцией моих немецких коллег и друзей. Дом вскоре был перестроен по вкусу рационального янки. Джонни привез из США целый вагон американского хозяйственного оборудования и постепенно заполнил подсобные помещения своими бесчисленными приобретениями – самыми разными военными аксессуарами (радиотехникой, оружием, амуницией и другими предметами, которыми пользуются в армии и на флоте).

Из Америки Джонни регулярно присылал Маркусу письма, одно из которых Вольф показал мне.

«Я хочу выразить тебе благодарность за время, энергию и усилия, которые вы оба, ты и Андреа, употребили для того, чтобы сделать наше пребывание в Берлине таким приятным. Это было действительно нечто особенное, для нас стало большим счастьем иметь таких сердечных друзей, которые, не считаясь со временем, познакомили нас с частью достойного уважения немецкого образа жизни. Без твоего личного и особого внимания нам никогда не удалось бы увидеть и одной десятой того, что перед нами открылось.