Андрей Затонский - Авантюра. История одного похода по Приполярному Уралу

Мою «замечательную» удобством и весом (5,5 кг сухая) палатку без разговоров отмели, как негодную, выпросили у знакомых самошивное изделие из парашютного шелка весом в килограмм. К этому походу даже сшили новый спальник – красивый, синтепоновый, теплый 16 16 Холодный, на самом деле. Это дальше в тексте подробно обсуждается. Но тогда сама возможность раздобыть где-то обрезь синтепона и что-то из нее сшить была очень редкой. и очень легкий: всего килограмм против 3,5 старого спальника. Сначала мыслилось взять только его один, но, попытавшись вмеситься туда вчетвером, эту идею отбросили. Так и волокли весь поход спальники на шестерых, зато спали весьма комфортно. Почти всегда и почти все… хм…

Беготня, беготня… Напоследок обежали с Андреем весь город в поисках резиновых сапог для него. Сорок пятый размер, отрастил ласты – так и не нашли! Надо ж было прикатить босиком, когда я не единожды предупреждал: мокро зело там, без сапог, как без рук… или без ног. К счастью, вытаскивая тушенку из подвала гаража, обнаружили рядом сапоги сорок третьего, но налезшие ему на многострадальные (в дальнейшем) ступни, и их «отпустили» с нами. Все равно, идти в них ему не удавалось, одевал только на биваках, а шел исключительно в ботинках. Ох, и ботинки то были! Другого полуторного вибрама такой величины на всем Приполярном Урале поди и не гуляло…

Беготня кончилась. Всё купили, собрали, сшили, уклали. Упихали. С трудом. С большим трудом, потом и кровью. Плохо лезло, а с ноги толкать жалко. Сухарные «головы» рюкзаков 17 17 Пропускать сухари через вафельницу для уменьшения объема мы только лет через десять догадались. солидно возвышались над нашими собственными, когда солнечным вечером 29 июля мы протискивались сквозь узкий проход вагона поезда до Перми. Как-то сразу решили проблему сна в общих и прочих вагонах без белья. Спальник номер два везли несшитый, то есть в виде двух одеял – шерстяного и ватинового 18 18 Сейчас даже читать такое жутко. ; также в наличии имелись новый спальник и вдосталь пены. Так и разлеглись: Света на новый, Лена на старый спальники, Андрей на одеяло. Мне осталась пена, а потом – и краденые матрасы. После предстартовой карусели уснули быстро и крепко. Утром Андрея поразил вид устья Чусовой, по мосту через которую неспешно шлепал наш паровоз. Есть чему дивиться – мост с дамбой вкупе километра два с гаком…

Пермь встречала неласково. Залы ожидания – одни на ремонте, в другие только по билетам, ни буфета, ни привета. Сунулись в расписание. Надо ж, только по нечетным идет очень удобный пассажирский, очень медленно идет, долго в Кирове очередного поезда не ожидать, а сегодня-то тридцатое. На дворе не то чтоб холодно, но прохладно и слегка сквозит, не то моросит, не то приморашивает… Постановили: рвем отсюда, как можно скорее, Киров, по воспоминаниям, много любезнее. Уже через 50 минут сидели в скором (по номеру) пассажирском (по виду и скорости) поезду, увозящему нас все вглубь и вглубь нашей дерзкой авантюры.

Поезда, как правило, не запоминаются и ничем не отличаются друг от друга в памяти уже через несколько дней после того, как их покинешь, если, конечно, ничего изрядно вон выходящего не произошло. А такое бывало. Четыре года назад на том же перегоне упавший с третьей полки один из наших рюкзаков до немоты ошарашил одну ругучую бабульку. Но этот переезд ничем примечательным не обозначился. И славно. Хотя нет: случился выброс пара и шипа при попытке научить Лену играть в любимец народа – покер, нужно же четвертого игрока для компании! Конечно, поначалу дело не шло, она злилась на свое неумение, мы злились на то, что она злится, она начинала злиться на нас за то, что злимся на нее… Ничего, известно, что любой, самый заколдобистый зачет всегда можно сдать ходками, не с первого, так с восьмого захода на десятой попытке. К пятой-шестой партии она уже вполне соображала и испытывала вполне нормальное садистское наслаждение, обувая окружающих в пух и прах, когда сие получалось.

Поспали, перекусили, поболтали. Обнаружили, что оставили дома любовно сваренный десяток яиц и дружно осожалели утрату. Пригодились бы, перезаклада по забросным продуктам и так что-то не ощущалось. Погоревали, глядь – вот и Вятка. Вываливаемся.

Хитрое место есть на кировском вокзале: конкорс. Запомнил это название, наверное, с сотого прочтения. Это как стилобат в нашем общежитии (помещение между двумя шестнадцатиэтажными тумбочками) – как только это бедное слово не писали, не читали и не произносили! Однако, чтобы усесться в конкорсе на свободные стульчаки, которые там, почему-то, всегда в наличии, совсем необязательно правильно выговаривать то, что в принципе не выговаривается. Обязательно иметь билет, однако, с этим-то и приключилась впервые за поход проблема, терзавшая меня значительно хуже голодной, ослабело дремлющей совести: нерешительность. То ли надо меньше думать, то ли монетку кидать, только часто случалось, что при выборе из нескольких примерно равноценных альтернатив меня как заклинивало: и это хорошо, а почему то хуже? Нисколько. Так что же выбрать, тем более, что, как всегда, мучительно не достает вводных данных, и решаться на то или это можно, только полагаясь на волю Случая? Это проблема… Так вот, от Кирова на север шли только два поезда – до Воркуты, проходящий, и до Котласа, местного формирования. На второй есть билеты, но куча пересадок впереди, первый везет до места, но билеты начнут давать только после отправки второго, так что есть шанс зависнуть на сутки. На сутки! Ну уж нет. Критерий минимального риска: отбываем котласским.

Самым знаменательным событием за время пребывания в Кирове была, пожалуй, покупка газеты компьютерного толка с юмореской «Как приготовить марабу с клецками». Этот малозначительный, кажется, факт имел столь обширное продолжение, что данный рецепт просто-таки необходимо привести здесь.

Возьмите одно марабу. Если у Вас нет марабу, то я Вам удивляюсь. Возьмите хотя бы какаду. Затем обрубите копыта и рога, а жабры извлеките, тщательно промойте и выбросьте. После чего вымочите в белом вине, пока не забалдеет. Пропустите через мясорубку два раза – туда и обратно. После этого насыпьте на хвост соли: у марабу это самое нежное место. Тут главное – точная дозировка: на одно марабу – одна соль. Хвост рекомендуется придерживать, так как оно им машет.

Затем набейте ему брюхо рисом, а морду кулаком. Хорошо отбитое марабу по своим вкусовым качествам приближается к молодому цыпленку, плохо отбитое – удаляется от него. Теперь наступает ответственный момент – нужно бросить это несчастное животное в кипящую воду. Тут имеется нюанс: если бросать издалека, можно не попасть в кастрюлю. Поэтому не отходите от плиты дальше, чем на два – три метра. Но если вы все-таки промахнулись – не беда, по правилам кулинарии дается три попытки. Варить марабу не нужно, нужно сразу же вынуть, так как вы забыли ощипать перья.