Евгений Захаров - Летопись Кенсингтона: Фредди и остальные. Часть 3

– Не мешай, – отрезал Брайан. – Я занят. Тайна у меня.

– Секреты? – Фредди запрыгал. – Дай позекать!

Брайан отвернулся, всем телом закрывая что-то интересное и небольшое, лежащее на земле.

– Давай-давай! – вопил Фредди. – Что, ну что там?

Брайан упорно не показывал. Точнее, он упорно старался не показывать, но предательский туз червей выскользнул у него из-под ладони и открыл скрытое.

– Что? Не-ет! – Фредди закрыл глаза рукой, как бы ожидая, что Мэй вот-вот с дьявольским хохотом растворится в воздухе. – Не-ет, Мэй, ты не можешь… Да никак.. Ты?!! Не говори мне только, я сам догадаюсь. Ты – показываешь карточные фокусы?

– Я только учусь, – бормотал Мэй, сгребая карты. – Нельзя, что ли?

– Лю-уди-и! – загорланил Фредди, маша всем. – Идите-ка! Позырьте! Мэй демонстрирует ловкость рук и немного мошенства! Факиры и фиесты!

– Я вот тоже сейчас всем расскажу, что ты.. ммм.. пасьянс умеешь раскладывать! – крикнул Брайан и засмеялся. Но жидкий пасьянс не мог сравниться с волшебным престидижитаторством человека, который был хорошо известен всему району как дыряворукий и тетеха. Со всех сторон уже неслись выкрики:

– Что? Фокусы?

– Ага! Мэй показывает!

– Фил! Лимонаду давай – шоу!

– Где? Да где?

– Да на площади!

– Парад военной техники, говорят?

– Сам ты парад! Фокусы!

– Ну я и говорю – Мэй на лошади!

– Выше бери – на верблюде!

– Белом! Военном!

– Идешь, нет?

– Ха! Не каждый день Брай на осле катает!

– Дорого?

– За пятачок.

– Видишь, гариллаз, что ты натворил? – всплеснул руками Брайан. – Все. Я пошел.

И он шмыгнул в какую-то щель. Фредди бестолково взмахивал и кричал, чтобы его пропустили, но было поздно – плотными рядами его окружали кенсингтонцы с шезлонгами, стульями, креслами, табуретами и жаждой фокусов в глазах.

– Пошли вон! – визжал Фредди, маша полотенцем. – Пошли вон! А не то Буя покличу!

Вперед, растолкав зрителей, вышел Дэвид Боуи. Он молча расстелил свою газетку и уселся на нее.

– Боуи просил передать, – сообщил из-за его плеча Элтон Джон. – что будет очень рассержен, если показ не начнется прямо сейчас. И еще он сказал, что ему твой безусый вид не очень нравится, но он потерпит. А также он не видит Брайана, и это его злит.

– Он сам не может сказать, что ли? – рявкнул Фредди. – Курбаши нашелся!

– А на это Боуи отвечает, что ждать боле не может, и тебе будет худо.

– И что будет? – Фредди упер руки в бока и затряс пузом, смеясь.

Боуи молча полез за пазуху и принялся демонстрировать мигом потерявшему рассудок Фредди различные предметы – фотографии петухов, лопаточки для тортов, плакаты группы «Скорпионс», и даже вынул из ботинка маленький золотой светофорик. Фредди охал, блеял и вращал глазами, как околевающая коза, но Боуи был непреклонен.

– Несут! Несут! – вдруг закричал Фред. – Маисик, ласковый ты мой, уже все сейчас будет!

И он показал куда-то вбок от сцены. Боуи, а за ним и другие стали поворачивать головы и, увидев, радостно улыбаться. И было чему! Ринго, Кокер и Джеймс Хетфилд тащили за руки и за ноги отчаянно брыкающегося и вопящего что-то про произвол и что это его личное дело – фокусы показывать – Брайана. Но не вид дергающегося Брайана удивил всех – кто не видал, как дергается Брайан? Всех больше поразил Ринго, ведь он, по слухам, в это самое время лечился от алкоголизма в специальной клинике доктора Албана! А оттуда мало кого выпускали досрочно. Да еще привлекал внимание новенький маршальский жезл в руках Ринго вместо обычного и привычного тамбурмажора. Но это совсем другая история, равно как и история про козла, которого достал где-то Фредди, как и про пистолет, купленный Фредди, как и про новый язык, выдуманный Фредди, как и… Но обо всем этом вы узнаете только из специального «Приложения к «Истории группы «Куин». Там еще много всего будет, но сейчас мы рассказываем совсем о другом. Ну вот, заболтались и пропустили, как Блюстители подтащили Мэя к сцене летней эстрады и, раскачав, вбросили на нее. В зале захлопали, приняв это за первый фокус. Фредди подошел к охающему Брайану и осторожно потыкал его ботинком.

– Вставай, факир, – сказал он хмуро. – Работать пора. Побьют.

– Я не работаю на открытых местах, – стонал Брайан. – Здесь чего? Голая степь! А мне нужна…

– Ясно, – кивнул Фредди. – Ты еще не видел.

– Чего? Ого! – это Брайан, наконец, увидел, во что превратилась обычная летняя сцена – ее уже оборудовали порталами, прожекторами и занавесом, а наверху, на колосниках, возился какой-то запоздалый кенсингтонец, прилаживая последний софит. Зрители же покатывались со смеху, глядя, как потешно, по-совиному вертит головой Брайан.

– Фокусы! Фо-ку-сы! – скандировал зал.

– Господа! – начал, осмелев, Брайан. – Я…

В первом ряду кто-то так дико заржал, что подавился. Не от того подавился, что заржал, а от того, что кто-то сзади стукнул его по спине колотушкой.

– Фокус первый – исчезающая девятка! – крикнул Брайан и шепнул пляшущему на краю сцены Фредди. – Это единственный, который я успел выучить…

Он вынул из кармана колоду, перетасовал и только хотел предложить кому-нибудь снять, как вдруг застыл с открытым ртом – перед ним стояло восемь очень важных человек.

– Мы – девятка добровольцев! – сказал Роберт Плант. – Исчезни нас!

– Где девятый? – нагло спросил Фредди.

К шеренге, застегивая на ходу штаны, подбежал Брайан Джонсон.

– Тут я, тут, – проворчал он. – Опростаться нельзя…

Брайан, не имеющий понятия, что вообще происходит, принялся, как шаман, бродить по сцене, делать таинственные пассы руками и притопывая, скакать вокруг своей оси. Остановившись посреди сцены, он грохнул каблуком в доску – и все девятеро исчезли.

– Девятка эта таперича, – подоспел на выручку ошеломленному Брайану Фредди, – находится в шестом ряду, места с тридцать первого по сороковое!

Зрители оглянулись и ахнули – действительно, на означенных местах сидела мрачная девятка, от которой дьявольски разило.

– Ангус не дремлет, – шепнул Фредди Брайану, так и стоящему с разинутым ртом.

Сидящие рядом с девяткой принялись отсаживаться и кривить рожи.

– Воздуха! – надсадно захрипел кто-то. – Воздуха, черт побери!

Во втором ряду поднялась спасительная рука, сжимающая освежитель, и принялась орошать удушливое пространство. Элтон Джон, побледнев от сознания того, что не это первый придумал, кинулся в лавку и вскоре вернулся, таща за собой сумку с баллончиками. Денежки лились рекой (один Плант купил сразу пять штук!), и Элтон радостно хохотал, приплясывая под золотым дождем.

– Я еще один фокус знаю, – робко заметил Брайан. – С появляющейся семеркой…

Зрители дружно заорали на него и сильнее запшикали дезиками.