Максим Кравчинский - Борис Сичкин: Я – Буба Касторский

Автограф Бориса Сичкина одному из авторов книги

Как маститый журналист сумел тогда разъяснить советским людям, в чем вина Сичкина перед Родиной и почему его выступление перед брайтонской публикой – преступление? Уже и не вспомнить. Но интерес к этой фигуре остался у нас надолго. А пару лет спустя, году в 1986-м, на принесенной приятелем кассете с очередными «эмигрантами» впервые довелось услышать песни, куплеты и миниатюры в исполнении Бориса Сичкина. На пленке звучали смешные зарисовки из жизни Брайтон-Бич, анекдоты, уморительные пародии. Так волею случая и обстоятельств мы сначала познакомились лишь с одной из граней таланта этого большого художника. Именно поэтому авторы сочли уместным, чтобы книга о гениальном актере вышла в серии «Русские шансонье» – ведь и большинство киногероев Сичкина пели. Вспомните фильмы «Неисправимый лгун», «Интервенция» и, конечно, «оригинального куплетиста Касторского» из «Неуловимых мстителей».

Авторам этих строк не довелось быть близко знакомыми с Борисом Сичкиным. Встречались мы лишь однажды, на фестивале «Звездная пурга» в Москве в 2000 году. Но то, что от Бориса Михайловича исходили почти физически ощущаемые волны тепла, доброты, юмора – подтверждаем.

На память о встрече осталась его книжка с автографом и несколько снимков. Кстати о книгах. Искушенный читатель может спросить, зачем, мол, нужна ваша книга о Сичкине, если он сам о себе написал два прекрасных, полных оптимизма и смеха произведения! Всё так, но, во-первых, в России выходило лишь одно из них – «Я из Одессы! Здрасьте!» Да и то почти пятнадцать лет назад. Сегодня эта книга настоящая редкость. Вторая, «Мы смеемся, чтобы не сойти с ума», издавалась крошечным тиражом в Америке и до нашего читателя вообще не добралась.

В нашу книгу вошли рассказы самого Бориса Сичкина, интервью с его сыном Емельяном и воспоминания людей, близко знавших мастера: композитора Александра Журбина, поэта Татьяны Лебединской, актера Виктора Косых, шансонье Вилли Токарева, Михаила Шуфутинского и Анатолия Могилевского, писателя Сергея Довлатова и других.

В издании собрано большое количество ранее не публиковавшихся фото как из архива семьи Сичкиных, так и из личных коллекций его знакомых и поклонников. А самое главное – впервые в России на подарочном DVD собраны многие записанные Борисом Михайловичем в эмиграции песни, анекдоты, пародии и миниатюры разговорного жанра. С момента их записи прошло без малого три десятка лет, и ряд затрагиваемых тем потерял свою актуальность, но мы всё же сознательно решили сохранить этот материал для воссоздания духа эпохи и атмосферы Брайтона.

Свои отзывы о данной книге, а также вопросы, предложения и пожелания по серии «Русские шансонье» присылайте по электронным адресам: izdat@dekom.nnov.ruили kniga-rpi@mail.ru.

Максим Кравчипский,

Алекс Сингал

Москва – Нью-Йорк, 2008–2009

После выхода в прокат «Неуловимых мстителей» львиная доля зрителей была уверена, что так сыграть Бубу Касторского мог лишь настоящий уроженец «города у Черного моря». На самом деле Борис Сичкин не был одесситом. Он родился в 1922 году в Киеве в семье сапожника и был седьмым, самым младшим ребенком. Когда ему исполнилось четыре года, отец умер, и воспитанием мальчика занялся старший брат, научивший его танцевать. Время было голодное, и бойкий карапуз каждый день бегал на базар, где плясал «барыни» и «цыганочки» для торговцев, воров и спекулянтов, получая первые трудовые гонорары продуктами.

Бибиковский бульвар. Киев. Дореволюционная открытка

Позже, уже в эмиграции, артист вспоминал: «От чего ушел, к тому и пришел: первыми моими зрителями в эмиграции стали воры и бандиты, только в Нью-Йорке они называли себя русской мафией. Я выходил па сцену и говорил: “Здрасьте, отщепенцы и предатели Родины!” Все заходились смехом» [1] Здесь и далее курсивом выделены цитаты Бориса Сичкина из радиоэфиров, печатных интервью разных лет, а также из книги «Я из Одессы! Здрасьте!» .

В своей книге [2] «Я из Одессы! Здрасьте!» (см. библиографию). Сичкин пишет: «Я по происхождению дворянин, так как родился во дворе. Справа от нашего двора был Евбаз, еврейский базар – культурный центр города, напротив – колония малолетних преступников – высшее учебное заведение закрытого типа. Неплохое окружение выбрали родители для моего воспитания».

Каким же запомнился современникам Киев 20-30-х годов прошлого века, на которые пришлось детство Бори, и что за зверь такой Евбаз?

Призовем на помощь старожилов [3] По материалам книги Д. В. Маклакова «Тут был Евбаз», статей В. Баканова и М. Френкеля. .

Еебаз. Начало 1920-х

«Что означает слово Евбаз для нынешнего поколения киевлян?

Думаю, что многие и не слышали о таковом. А ведь пожилые киевляне даже после закрытия этого огромного толкучего рынка и устройства на его месте площади Победы, направляясь в местный универмаг, упорно твердили свом родным: “Я пошел на Евбаз!”

В этой местности еще в 1860 году стихийно возник рынок носильных вещей. Из-за существования в то далекое время черты оседлости евреям Киева разрешили здесь, в одном из мест их компактного проживания, оборудовать специальное место для торговли.

Этот рынок, прозванный в народе Еврейским базаром, сразу стал популярным у киевлян. При дороговизне товаров в центральной части города цены там были более доступными.

Рынок находился на пересечении важных городских артерий, от Крещатика и Бессарабки пролегала Бульварная улица, которую в 1869 году переименовали в Бибиковский бульвар, а в 1919-м – в бульвар Тараса Шевченко…

Проходим неспешным шагом пять минут и сразуже окунаемся в шумное, пестрое море толкучки. Преграждая нам путь, продавцы предлагают свой товар, на все лады расхваливая его и выкрикивая цены. В Киеве времен нэпа всего было вдоволь. С появлением червонцев – больших десятирублевых банкнот с изображением пахаря и молотобойца – рубль стал весомым и конвертируемым. Червонцы повсюду охотно принимали, даже предпочитали доллару. Люди распевали частушку: