Кит Гейв - Русская пятерка

Также я указал важную информацию, которая – в этом Лайтс был уверен – привлечет внимание хоккеистов: «Ред Уингз» были готовы платить им по 250 тысяч долларов за сезон. Столько зарабатывали тогда в НХЛ ведущие игроки. Более того, пока они выступают за «Детройт», клуб будет перечислять их семьям в Россию еще по 25 тысяч долларов в год, что в те времена для советской семьи было запредельной суммой.

На эти письма у меня ушел почти весь семичасовой перелет до Копенгагена. Я прибыл в Данию перед полуднем. После небольшого ожидания в аэропорту пересел на другой рейс – до Хельсинки было еще полтора часа лету. Около четырех вечера по местному времени я прибыл в столицу Финляндии, на берег Балтийского моря.

Приземлился за несколько часов до начала матча. Дело оставалось за малым – узнать, где будет проходить игра, договориться о пропуске на арену, получить доступ к самым охраняемым игрокам планеты, уговорить их встретиться со мной, передать письма, из-за которых у них в случае провала могли быть серьезные проблемы, избежать международного конфликта, а затем бежать не оглядываясь.

В этом месте должна играть мелодия из фильма «Миссия невыполнима».

Я был в цейтноте и прибег к тактике, которая всегда выручала меня при выполнении трудных заданий для газеты: целиком и полностью положился на совершенно незнакомых людей. Забрав свой багаж, я закинул сумку на плечо и подошел к информационной стойке. Но оказалось, что это пункт обмена валюты, поэтому я поменял американскую зелень на финские марки.

Девушка за стойкой встретила меня теплой улыбкой и заговорила по-английски. Я спросил, не знает ли она случайно, где в этот душный августовский вечер в городе с полумиллионным населением проходит хоккейный матч.

Она посмотрела на меня так, будто я прилетел с другой планеты. Однако, услышав заветное слово, стоявший за ее спиной мужчина повернулся ко мне и улыбнулся.

– На хоккей приехали? – спросил он.

Я кивнул.

– Сегодня вечером играют в Ледовом дворце Хельсинки, – сказал он. – Сборная СССР встречается с одной из наших лучших команд.

Я поинтересовался насчет отелей в районе арены. Он порекомендовал мне «Рэдиссон Блу Ройал», который располагался в двух шагах от стадиона, через парк. Я поблагодарил его несколько раз: по-английски, по-русски и по-немецки. Он улыбнулся и ответил «Ole hyva», что по-фински значит «не за что». Это я понял позже.

– Может, там еще пересечемся, – добавил он по-английски. – Финны тоже очень любят хоккей.

Я сел в такси и вскоре приехал в «Рэдиссон Блу». На часах было почти пять вечера. Я уже был без сил, так что кровать манила к себе. Но времени осталось только на то, чтобы наскоро принять душ и переодеться. Я полагал, что игра начнется в семь вечера. Перед выходом я тщательно подготовил все документы, которые мне во что бы то ни стало нужно было передать русским игрокам.

Ежегодный справочник о «Детройт Ред Уингз» в те времена был совсем маленькой книжечкой, меньше сантиметра в толщину. Его удобно было носить с собой. Там имелась вся информация, которая могла пригодиться журналисту – о каждом игроке и новичке «Детройта», его бывших игроках, тренерском штабе, менеджерах, владельцах. Имелась также обширная подборка командных и индивидуальных рекордов. Этот гид всегда был под рукой у журналистов, как и другие рабочие инструменты: ноутбук, диктофон, блокнот, куча ручек.

Одинаковые справочники выполняли в этой миссии двойную функцию. Во-первых, из них игроки могли многое узнать о своей новой команде. Во-вторых, они идеально подходили для того, чтобы спрятать в них письма.

Ну, или почти идеально. Засунув письма между страниц гидов, я начал сомневаться в своем решении. Мне пришлось сложить исписанные листки пополам, и они немного топорщились – их можно было заметить. Если игроков поймают с этими письмами в руках, под угрозой окажется карьера ребят. Пусть даже коммунистический режим уже рушился, но суровым руководителям советского хоккея было не до шуток, когда их звезды – одно из главных достояний страны – поворачивались к ним спиной и пытались бежать. Однако другого плана у меня не было: либо так, либо никак.

От двери гостиничного номера до входа на арену была всего пара сотен метров. Я прогулялся по прекрасному городскому парку. Воздух был немного влажный, а температура – около 25 градусов, что в реалиях Северной Европы считается прекрасной летней погодой.

Я пришел как нельзя вовремя: советские игроки прибыли на игру. Горстка болельщиков наблюдала за тем, как хоккеисты выходят из автобуса – без слов, с каменными лицами. В отличие от Канады или США у этих замечательных спортсменов никто не просил автограф, хотя среди них были чемпионы мира и Олимпиады, а некоторые впоследствии войдут в Зал хоккейной славы.

Стоило мне козырнуть своей аккредитацией НХЛ, как меня тут же пустили внутрь. Сразу за входом располагалась комнатка, которую я по ошибке принял за медиацентр, привычный для североамериканских арен. Однако оказалось, что это буфет, где я, к своему удивлению, встретил представителей многих клубов НХЛ. Среди них были скауты, менеджеры и даже один тренер. Все приехали посмотреть на русских – на драфте другие команды последовали примеру «Детройта» и тоже выбрали несколько советских игроков. Как и руководству «Ред Уингз», им отчаянно хотелось как можно скорее переманить их в Северную Америку.

В буфете я был единственным журналистом.

Я стоял между ними. Они были похожи, как две капли воды.

Их вызвали сразу после душа. Мокрые светлые волосы у каждого были небрежно расчесаны ладонью. Сергей Федоров и Владимир Константинов… Тела этих атлетов были вылеплены беспрерывными, зачастую суровыми и жестокими тренировками, на которых они пахали круглый год без выходных. Оставшаяся после душа вода капала на пол, ребятам было холодно. Мы стояли всего в паре шагов от огромной ледяной площадки. Их руки и грудь были покрыты мурашками. Было очевидно, что они не очень понимают, зачем их ко мне вывели.

Действовать надо было быстро. Но я на мгновенье задумался о том, как же мне в тот день повезло.

Во время матча я ходил по арене, пытаясь найти хоть кого-нибудь, кто имеет отношение к матчу. Спонсор, промоутер… Как и в аэропорту, я вновь почувствовал накатывающее чувство паники. А что, если я проделал весь этот путь зря и не смогу установить контакт с игроками?! Но во втором периоде я поговорил с парой доброжелательных незнакомцев, имевших какое-то отношение к происходящему, и с их помощью наконец нашел одного из организаторов матча. Узнав, кто я такой и зачем приехал, он охотно согласился мне помочь.

– К нам на игры редко приезжают журналисты из Северной Америки, – сказал он на идеальном английском. – Особенно в августе. Наверное, вы здесь по серьезному вопросу.