Аяз Гилязов - Давайте помолимся! (сборник)

© Татарское книжное издательство, 2017

© Гилязов А. М., насл., 2017

© Ишмухаметов Н. Р., пер. с татар., 2017

© Хабутдинова М. М., сост., подг. текстов, коммент., 2017

Аяз Гилязов (1928–2002) – писатель, внёсший неоценимый вклад в татарское литературное наследие. Первые шаги на писательском поприще он сделал в годы, когда сталкивались порой самые противоречивые представления. И даже в таком водовороте мнений Аяз Гилязов сумел выработать свою позицию, сформировать свою точку зрения, так как искренне верил в то, что путь, избранный им, единственно правильный. Воистину, какое его произведение ни возьми – «Три аршина земли», «В пятницу, вечером…», «Весенние караваны», «Сказание о любви и ненависти», «За околицами луга зелёные», «Рана» или «Давайте помолимся!» – это настоящие шедевры, вышедшие из-под пера настоящего мастера, который искренне был озабочен судьбой своего народа и своей страны. Его публицистические заметки, философские мысли, изложенные в дневниках и письмах, не потеряют своего значения и в будущем.

Исключительно важна воспитательная составляющая произведений Аяза Гилязова. Это сочинения, которые являются духовным богатством татарского народа, отражают самые тонкие национальные черты и важнейшие явления нашей эпохи. Они доносят и до современного читателя, и до будущих поколений особенности жизни человека середины ХХ века.

Спектакли по пьесам Аяза Гилязова в 1960–1990-х годах один за другим появлялись на сценах многих театров. Особенно врезался в память спектакль «Осенние ветры», поставленный татарскими актёрами-«щепкинцами». В этом спектакле они не только обрели бесценный опыт, но и по-настоящему поверили в себя. После этого на протяжении практически полувека «щепкинцы» стали ведущей творческой силой Камаловского театра и до сих пор находятся в эпицентре нашей театральной жизни.

Аяз Гилязов стал считаться профессиональным писателем с 1963 года. Понятно, что мы, его современники, можем только догадываться, с какими трудностями встретился на своём творческом пути человек такой сложной судьбы. Он не занимал руководящих постов в Союзе писателей, но собратья по перу всегда прислушивались к его советам и замечаниям и были внимательны к ним.

Можно полагать, что ему было непросто, являясь главой большой семьи, доверяться только своему перу. И как бы то ни было, он стал не только художником-мыслителем, добившимся заслуженного признания и как прозаик, и как драматург, но и настоящим семьянином. Мудрость Аяза Гилязова проявилась и в том, что он со своей супругой Накиёй Ильгамовной, подавая своим трём сыновьям – Искандеру, Мансуру и Рашату – пример благородства, справедливости, доброты, рассудительности и трудолюбия, вырастили их настоящими людьми, приверженными делу отца, который беззаветно служил родной республике и её народу. Достойные дети достойных родителей – я бы так сказал. Всем нам известны историк, учёный, писатель, общественный деятель Искандер Гилязов, писатель, драматург, сценарист Мансур Гилязов, они вносят большой вклад в развитие современной татарской литературы, науки и искусства, пользуясь заслуженным авторитетом в творческой и научной среде.

Глубокую признательность и огромную благодарность заслуживает Накия-ханум Гилязова, чьей преданностью памяти мужа и ответственностью за его литературное наследие можно только восхищаться! По сей день она кропотливо трудится над тем, чтобы произведения Аяза Гилязова стали достоянием российской и мировой литературы. Знаю не понаслышке, книга «Давайте помолимся!» на русском языке издаётся во многом благодаря инициативе, настойчивости и стараниям Накии Ильгамовны. Большое спасибо всем, кто работал над книгой, это прекрасный подарок нашим читателям.

Нет сомнения в том, что и в будущем творчество народного писателя Татарстана Аяза Гилязова будет пользоваться неизменной популярностью у всех благодарных поколений.

Милый, дорогой старый друг Аяз!

В один из дней начала августа 2016 года меня посетила огромная радость: после многолетних безуспешных поисков твои соотечественники всё-таки разыскали меня и поиск этот увенчался редкой эйфорической радостью: благодаря достижениям современной техники я оказался счастливым владельцем двух ценных для меня карандашных зарисовок. Под рисунками стоят даты – 1953 и 1954, рядом подпись: Галгоци. Оба портрета изображают Тебя, мой друг. На одном из них Ты изображён в ушанке и телогрейке таким, каким Ты был в то время, когда вместе со мной дробил камень под Карагандой в Волынском лагере, а на другом портрете – Ты с безупречной причёской в модном костюме, в белой рубашке с галстуком – изображён таким, каким бы Ты был, если бы бесчеловечный режим так жестоко не прошёлся в ранней молодости по Твоей судьбе.

Сколько мы разговаривали с Тобой в наступающих поздних сумерках об угнетающем, унижающем достоинство человека, об уничтожающем наши народы режиме! Я помню, как в один из дней мы отправились на работы в каменный карьер без Тебя. У кого бы я ни спрашивал, никто не знал, почему Тебя сегодня нет с нами, ведь Ты не был болен. Вечером, возвратясь с работы, я нашёл Тебя сидящим на краю нар, и Ты по секрету, доверительно, стараясь, чтобы никто не услышал, рассказал мне, что Кум, ведущий дело следователь, потребовал Тебя к себе и призывал к сотрудничеству, то есть к доносительству, и что Ты его предложение решительно отверг. Когда я напомнил о том, что отказ от подобного рода предложения может иметь очень серьёзные последствия, Ты глубоким взглядом посмотрел мне в глаза и сказал: «Арпад, честь для меня дороже свободы».

Тогда я действительно восхищался Тобой.

Наши вечерние и ночные разговоры становились всё более частыми и откровенными. Ты был единственным татарином в нашем многонациональном коллективе. Вначале мы тебя называли Чингизом, потом – Батыем. У меня сохранились самые светлые воспоминания о тебе. В тюрьме мы познакомились с интересными людьми, которые помогли нам сформироваться как личность. ГУЛАГ для нас стал настоящей школой жизни.

Вскоре судьба нас развела, я освободился из лагеря, и, очевидно, Тебе тоже удалось выйти на свободу, но тогда мы потеряли друг друга из виду. Мне пришлось ждать шесть лет, прежде чем я попал на родину, к Тебе судьба оказалась благосклоннее.