Геннадий Голубин - Звезды мировой оперы и мастера вокального искусства. На волнах радиопередач

Ну, а культурная программа наших СМИ? Крым – восторг! Севастополь – чудо! Неужели трудно дать в эфир песню «Севастопольский вальс»? Как сказала бы моя заведующая вокальной кафедрой Матюшина: «Малограмотные редакторы». Совсем недавно отмечали прорыв блокады Ленинграда. Кто-нибудь из вас слышал в тот момент песню о городе-герое Ленинграде? Ну, хотя бы с музыкой Соловьева-Седого в исполнении Владимира Бунчикова? Не буду продолжать. Всплески моих эмоций почувствуете в книге. Я же, как и своим когда-то слушателям, хочу пожелать читателям счастья и крепкого здоровья, а также быть более терпимыми к терниям, которые частенько мешают нам продвигаться вперед более быстрыми темпами. А то, что мы идем правильным путем, лично у меня сомнений нет!

P.S. И все же, не могу в заключении ни сказать еще раз о культуре и СМИ, которые должны, в любом случае, быть в полном контакте. Однако недавно узнал, что в прошлом году скончалась певица, которую называли «Русское чудо», и не просто называли, о Галине Васильевне Олейниченко был создан фильм, прошедший большим экраном в нашей стране именно под таким названием. Народная артистка, ведущая солистка Большого театра, гордость нашего оперного искусства была признана одной из ведущих сопрано СССР. Вы думаете о ее смерти нам сообщили? И не собирались. Подобный случай был в период перестройки или, как в народе говорили – перестрелки, когда о смерти Елизаветы Владимировны Шумской с той же легкостью не сообщили своему народу. Зато недавно, смотря одну из программ телевидения, строкой «срочно», прочитал следующее: «Модель (имя не указано, но как я понял иностранка) забрала свое заявление об изнасиловании обратно». Скажите, потенциальные читатели моей книги, нам это очень важно? Нам это нужно знать? На днях скончался Председатель Союза композиторов РФ Владислав Игоревич Казенин. Я, который был с ним знаком лично и то узнал об этом случайно. А вы? И еще. Многое берем, к сожалению, с Запада. Сколько я получил писем, в которых говорится: «Почему не называете своего отчества, ведь это наш старинный русский обычай». От себя скажу: будем внимательны к нашему прошлому. Итак, до встречи с вами, дорогие мои, на страницах этой книги!!

Прежде чем начать разговор о величайшем итальянском певце Джованни Рубини, мне хотелось бы вспомнить гениального композитора Винченцо Беллини, имя которого неразрывно связано с героем нашего сегодняшнего рассказа. Прямой и последовательный продолжатель Джоаккино Россини, В. Беллини сумел воплотить в своем творчестве еще одну сторону итальянского характера – элегическую нежность. Словами объяснить это и довести до читателя довольно сложно. Чтобы это прочувствовать и понять, надо быть еще и слушателем, и не просто слушателем, а поклонником необыкновенного таланта именно Винченцо Беллини. Мелодии этого гения покоряли слушателей красотой, изяществом и задушевностью.

Многие певцы Италии XIX века неразрывно связывали свое творчество с именем Беллини. Однако первое место по праву принадлежит Джованни Батиста Рубини, величайшему тенору позапрошлого века. Беллиниевская кантилена, ее трепетность и взволнованность, чувствительность и красочность нашли в лице Рубини, а точнее в его голосе, вокальной школе и предельной музыкальности самого совершенного исполнителя. Имена великого певца и гениального композитора неразрывно связаны. Как-то после очередной премьеры один из критиков, подойдя к композитору, заметил, что своими операми он много сделал для мировой славы певца. Слышать подобное приятно было бы любому композитору, и многие из них в ответ промолчали бы, но Беллини настолько любил Рубини и так восхищался его голосом, что на ту реплику ответил так: «Возможно, но благодаря Рубини я стал таким, какой я есть».

Джованни Батиста Рубини родился 7 апреля 1795 г. в Романо. Его отец был преподавателем музыки. Он внимательно следил за первыми шагами своего сына, которые были уж слишком скромными и не предвещали ничего особенного. Голос его не вызывал восторга у слушателей, да и учителя считали, что мальчик вряд ли когда-нибудь заставит о себе говорить. Но вот ведь, как бывает. Помните Робертино Лоретти, который ребенком приобрел мировую известность? Я вспоминаю, как зимой стоял в очереди, которая выглядывала из магазина грампластинок на улицу, и молил Бога, чтобы мне хоть что-то досталось. Так вот. После мутации у Лоретти открылся самый обыкновенный баритон, ничем не отличающийся от тысяч других. На этом его звездная карьера и закончилась. У Рубини же, как вы догадались, было все наоборот. Музыкальные занятия Джованни носили случайный и далеко не систематический характер. Правда, скрипкой, этим труднейшим инструментом, мальчик овладел довольно быстро и даже играл в театральных оркестрах. Что касается пения, то голос у него, конечно же, был, но не такой, чтобы быть солистом, так что будущая знаменитость скромно поет в церковном хоре.

Когда Джованни исполнилось двенадцать лет, его рекомендовали в театральный хор и, опять-таки, не солистом, а самым, что ни на есть простым хористом. Параллельно Джованни изучает гармонию и композицию, что впоследствии ему помогло и даже очень. Кстати, в хоре театра города Бергамо (близ Романо) Джованни получал гроши, но познавал секреты вокального искусства. Вскоре юноша почувствовал, что пора выходить в люди, т. е. в солисты. Что касается хора, то Джованни считал, что для его процветания он приложил достаточно сил, получив от последнего слишком мало денежных средств. И все же Джованни хватило денег для поездки в Милан, чтобы показаться одному антрепренеру, согласившемуся его прослушать. Впечатление от поющего хориста, желающего пробиться в солисты, было настолько скромным, что антрепренер отказал будущей звезде войти в состав труппы.

Расстроенный Джованни, теряющий веру в свои силы, согласился петь в небольшой гастрольной оперной труппе, где вокал был далеко не на первом месте. Как сейчас бы сказали, – захудалый театр. Таких странствующих театров в Италии было предостаточно. Они обслуживали небольшие провинциальные города. Бюджет таких театров на колесах был настолько мал, что не было средств шить костюмы, делать декорации, держать большие оркестры и приглашать известных певцов. Соответственно, и зритель приходил на спектакли из любопытства и то один, от силы два раза. Такие разъездные труппы горели одна за другой, переформировывались и снова горели. Как правило, в них пели начинающие певцы, которые не смогли попасть в приличные театры. Без денег, часто вдали от родных мест, влачили они жалкое существование. Такие испытания выпали на долю многих певцов, которых впоследствии узнал мир. Эту суровую школу познал и Джованни Рубини, тенор, которому не было равных в первой половине XIX столетия!