Игорь Воронин - Гражданин Империи Иван Солоневич

«Улучив момент, я обратился к одному из работающих с вопросом о записи в артель.

– Через десять минут будет перерыв, – обратитесь к старосте… У нас такое условие, – день должны поработать бесплатно, а там видно будет.

Перерыв… Разыскиваю старосту. Внизу, в барже, на мешках, где нет ветра и потому сравнительно тепло, сидит компания человек в 10 и усиленно курит. Спрашиваю, кто из них староста.

– Это я, вам что угодно.

Основательный юноша с весьма независимым видом и повелительными манерами. Заявляю робко, что желал бы, дескать, записаться в артель.

– У нас мест нет. И вообще – примешь новичка, – он только напортит, а за него потом вся артель отдувайся…

Тем временем меня критически осматривают остальные грузчики.

– А знаешь, Сашка, это кажется здоровый парень. Пожалуй, стоит взять.

Староста смягчается.

– А вы студент?

– Студент.

– Ну что ж, пожалуй, попробуйте. Только тяжеленько будет. Это вам не на лекциях сидеть. Сегодня поработайте, а завтра посмотрим…» 151 151 Новое время. – 1915. – 31 октября (13 ноября); №14240.

Этот бесценный опыт пригодится Солоневичу еще не раз – и после февральской революции в Петрограде, и на заре Советской власти в Одессе, и уже в эмиграции в Финляндии, в первые месяцы после побега. Впрочем, мы опять забегаем вперед.

В разделе «Внутренние известия» выходят подготовленные Иваном Лукьяновичем обзоры провинциальной печати. Хотелось бы написать, что публикации выходят «регулярно», однако это желание упирается в недостаточность доказательной базы.

Работа по выявлению полного перечня публикаций Солоневича в «Новом Времени» оказалась не таким уж простым делом. Трудности поиска обусловлены тем, что большинство газетных авторов в то время пользовались не только псевдонимами, но и криптонимами. А заметки скромного репортера, пусть и бывшего на хорошем счету, зачастую и вовсе оставались без подписи.

И неудивительно, что в 1970-е в письме к нынешнему редактору основанной Солоневичем газеты «Наша Страна» Н. Л. Казанцеву с легкой долей недоумения спрашивал А. И. Солженицын: «Не знаете ли Вы: под каким псевдонимом печатался И. Солоневич в „Новом времени“? Сколько я прочел этой газеты за 1916 и 1917 – ни разу его фамилии не встретил » 152 152 «Газета ваша определенно крепнет, интереснеет, разнообразнеет»: Письма Александра Солженицына редактору «Нашей Страны» Николаю Казанцеву // Наша Страна. – 2008. – №2852; 20 сентября. .

Нам довелось проштудировать подшивку суворинской газеты за период с осени 1915-го по самое закрытие осенью 1917 года. За это время всего одна (!) публикация Ивана Лукьяновича в «Новом Времени» была подписана «Ив. Солоневич». Все остальные: «И. С.», «Ив. Сол.», «Ив. Солон», «Ив. Невич». А сколько еще было неподписанных!

С уверенностью пока можно говорить о 46 публикациях Ивана Солоневич в газете. Еще полтора десятка, по тем или иным косвенным признакам, следует отнести к категории предполагаемого авторства. Конечно, работа штатного сотрудника должна была быть представлена на страницах ежедневного «Нового Времени», как минимум, на порядок большим числом. Все-таки Солоневич прослужил в редакции с сентября 1915 года до самого октября 1917-го, когда суворовское издание и с ним еще шесть наиболее контрреволюционных были закрыты большевиками.

«Итак, я вошел в святилище петербургской политики последних двух лет Императорской России , – вспоминал И. Л. Солоневич. — Редакция „Нового Времени“. Редакционные ужины после двух часов ночи, где за бутылкой (бутылки были, невзирая ни на какие сухие законы) каждый из сотрудников делился всем, что узнал за день („не для печати“). Кулуары Государственной Думы. Министерства. Биржа. Контрольные пакеты. Мальцевские, лианозовские, нобелевские и прочие акции. Милые старички, штатские и военные: „Вы знаете, мне третьего дня Митька Рубинштейн посоветовал купить мальцевские, и действительно – пятьсот рублей заработал“. – „Да плюньте вы, генерал, рано или поздно этот Митька снимет с вас последние штаны – этим он ведь и живет“. – „Да помилуйте, конечно, еврей, но такой культурный, такой милый, такой услужливый“. Через месяц – ни мальцевских, ни штанов. Хорошо еще, если пенсия осталась. Сплетни о Распутине. „Царица шпионка“. Самые гнусные из сплетен – сплетни из великокняжеских салонов» 153 153 Солоневич И. Л. Пути, ошибки и итоги // Солоневич И. Л. Белая Империя. – М.: «Москва», 1997. – С. 286. .

Наш герой мог поддаваться полемическому задору, неточно цитировать своих оппонентов, даже фантазировать «ради красного словца», но поймать его на лжи относительно фактов собственной биографии вряд ли кому удастся, за исключением явных ошибок памяти. С протокольной точностью подтверждаются даже самые невероятные эпизоды его жизни. Мы, конечно, проверяли эти «показания» не ради желания поймать за руку, а для того, чтобы узнать побольше о его фантастической судьбе.

В начале августа 1916 года Иван Солоневич, ратник второго разряда, был призван в армию и зачислен рядовым в лейб-гвардии Кексгольмский полк. Он просился в школу прапорщиков – но не пустили из-за косноязычия. Больше того: по причине плохого зрения его зачислили в швейную мастерскую.

«Швейная мастерская меня вовсе не устраивала. И так как для сотрудника «Нового Времени» не все уставы были писаны, то скоро и совершенно безболезненно был найден разумный компромисс – я организовал регулярные спортивные занятия для учебной команды и нерегулярные спортивные развлечения для остальной солдатской массы. Я приезжал в казармы в 6 утра и уезжал в 10 дня. Мои добрые отношения с солдатской массой наладились не сразу: близость к начальству эта масса всегда рассматривала как нечто предосудительное. Но они все-таки наладились.

Это был маршевый батальон, в составе что-то около трех тысяч человек. Из них – очень небольшой процент сравнительной молодежи, остальные – белобилетники, ратники ополчения второго разряда, выписанные после ранения из госпиталей – последние людские резервы России, – резервы, которые командование мобилизовало совершенно бессмысленно. Особое Совещание по Обороне не раз протестовало против этих последних мобилизаций: в стране давно уже не хватало рабочих рук, а вооружения не хватало и для существующей армии.

Обстановка, в которой жили эти три тысячи, была, я бы сказал, нарочито убийственной: казармы были переполнены – нары в три этажа. Делать было совершенно нечего: ни на Сенатской площади, ни даже на Конно-Гвардейском бульваре военного обучения производить было нельзя. Людей кормили на убой – такого борща, как в Кексгольмском полку, я, кажется, никогда больше не едал. Национальный состав был очень пестрым – очень значительная часть батальона состояла из того этнографически неопределенного элемента, который в просторечии назывался «чухной». Настроение этой массы никак не было революционным – но оно было подавленным и раздраженным. Фронт приводил людей в ужас: «Мы не против войны, да только немец воюет машинами, а мы – голыми руками», «И чего это начальство смотрело». Обстановка на фронте была хорошо известна из рассказов раненых» 154 154 Солоневич И. Л. Великая фальшивка Февраля // Солоневич И. Л. Наша страна. XX век. – М.: «Москва», 2001. – С. 225—226. .