Андрей Судоплатов - Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 2

Не дожидаясь конца рабочего дня, я позвонил жене и договорился встретиться. Она была встревожена больше, чем я и считала, что список арестованных будет пополняться, в него обязательно попаду и я. Как начальник особо важного подразделения министерства, хорошо известного Маленкову, Молотову и Хрущеву, я не мог избежать их пристального внимания. Нам оставалось ничего не предпринимать и как можно скорее привезти детей из Киева. Жена тут же позвонила моему брату, директору консервного завода в Киеве, и попросила немедленно отправить детей в Москву, используя его собственные каналы, и ни в коем случае не обращаться за помощью к украинской службе госбезопасности.

Мы решили, что моя старшая сестра Надежда встретит детей на вокзале и отвезет их к себе домой, если жену и меня уже арестуют».

О том, что Берия был арестован Жуковым и несколькими генералами на заседании Президиума ЦК партии и содержался в бункере штаба Московского военного округа, отец узнал дня через два…

В Кремле в день ареста Берия царила нервозная обстановка. Суханов, заведующий секретариатом Маленкова, распорядился, чтобы все сотрудники в течение трех часов — пока длилось заседание Президиума — оставались на рабочих местах и не выходили в коридор. В Кремле (вещь совершенно беспрецедентная!) появились более десяти вооруженных генералов из Министерства обороны, которых вызвали в Президиум ЦК КПСС. По приказу Серова и Круглова, первых заместителей Берия, охрана правительства передала им все полномочия на несение боевого дежурства в Кремле. Среди генералов был и Брежнев, заместитель начальника Главного политуправления Советской Армии и ВМФ.

Борьба за власть в Кремле приняла опасные размеры. При Сталине входить в Кремль с оружием было строго-настрого запрещено — единственные, кто имел при себе оружие, были охранники. Какой прецедент создавал министр обороны Булганин, приведя группу вооруженных офицеров и генералов, скрытно пронесших свое оружие! Вооруженные офицеры ничего не знали о цели вызова в Кремль: министр обороны распорядился, чтобы они пришли со своим личным оружием, но ничего не объяснил. А что, если бы офицеров со спрятанным оружием остановила охрана, у кого-то не выдержали бы нервы и в Кремле началась стрельба? Последствия, прокомментировал этот факт мой отец, могли бы быть трагическими. Позже он узнал, что маршал Жуков услышал о плане ареста Берия всего за несколько часов до того, как это произошло. Было ясно, что за переворотом в Кремле стоял Хрущев и арестовали Берия его люди военные, подчинявшиеся непосредственно Булганину, который являлся человеком Хрущева.

Теперь установлено, что Берия не вступал ни в какие заговоры с целью захвата власти и свержения коллективного руководства. Для этого у него не было реальной силы и поддержки в партийно-государственном аппарате. Предпринятые им инициативы показывали, что он хотел лишь усилить свое влияние в решении вопросов как внутренней, так и внешней политики. Берия использовал свои личные связи с Маленковым и фактически поставил его в трудное положение, изолировав от других членов Президиума ЦК партии. Однако положение Берия целиком зависело от Маленкова и его поддержки. Берия раздражат Маленкова: в союзе с Хрущевым Берия поспешил избавиться от Игнатьева, человека Маленкова, который отвечал за партийный контроль над органами безопасности. Маленков, в свою очередь, переоценил собственные силы; он не видел, что поддержка Берия была решающей для его положения в Президиуме ЦК. Дело в том, что Берия, Первухин, Сабуров и Маленков представляли относительно молодое поколение в советском руководстве. «Старики» — Молотов, Ворошилов, Микоян, Каганович, — лишенные Сталиным реальной власти в последние годы его правления, враждебно относились к этому молодому поколению, пришедшему к власти в результате репрессий 30—40-х годов. Между этими двумя возрастными группами в марте—апреле 1953 года установилось зыбкое равновесие, но общественный престиж старших лидеров был выше, чем У Маленкова, Хрущева и Берия, которые в глазах народа являлись прислужниками Сталина, а вовсе не любимыми вождями.

Хрущев успешно маневрировал между двумя этими группами — он поддерживал Берия, чтобы ослабить Маленкова, когда Игнатьев оказался скомпрометированным после провала дела о «заговоре врачей». Поддерживал он его и тогда, когда надо было лишить Маленкова власти, которую давал ему пост секретаря ЦК. Хрущев вовремя воспользовался недовольством среди других руководителей, вызванным всплеском активности Берия, чтобы устранить его.

Архивные документы свидетельствуют, что Хрущев после ареста Берия перехватил инициативу. Под его нажимом Президиум ЦК снял Генерального прокурора Сафонова и назначил на эту должность хрущевского протеже Руденко. Только что назначенному Генеральному прокурору 29 июня 1953 года поручили расследование дела Берия.

Обвинения против него базировались лишь на «предательских инициативах» в области национальной политики, шагах, направленных на урегулирование отношений с Югославией, и его намерениях объединения Германии. Версия о «заговоре» включала связь Берия с британской Интеллидженс сервис. Прокурор сделал это заключение, основываясь на приказе Берия о прекращении следствия по делу Майского, нашего посла в Великобритании, обвинявшегося в шпионаже в пользу англичан. В обвинительном заключении утверждалось, что Майский должен был занять пост министра иностранных дел в правительстве Берия.

Берия обвиняли в том, что он без санкции ЦК дал распоряжение о подготовке испытания водородной бомбы. Между тем этот приказ никто не отменил после его ареста, и подготовка продолжалась весь июнь, когда он уже сидел в тюрьме, а испытание провели в августе.

Одно из главных обвинений против Берия заключалось в том, что во время Гражданской войны, в 1919 году, он являлся агентом мусаватистской националистической разведки и якобы установил тайные контакты с британской спецслужбой в Баку, которая внедрила его в большевистскую организацию. В приговоре по его делу утверждалось, что Берия уничтожил всех свидетелей своего предательского поведения в годы Гражданской войны на Кавказе и оклеветал память славного большевика Серго Орджоникидзе, героя грузинского народа и верного друга Ленина и Сталина. Однако Орджоникидзе сам подготовил и собственноручно написал заявление в Комиссию партконтроля, подтверждавшее, что Берия был послан Коммунистической партией в организацию азербайджанских националистов, с тем чтобы проникнуть в их спецслужбу. Этот документ находится в «фон-Берия», в президентском архиве. 5 августа, вспоминал отец, его вызвали в кабинет к Круглову и приказали принести агентурное дело Стаменова, болгарского посла в Москве в 1941–1944 годах, агента НКВД, которого он курировал. Без всякого объяснения Круппов сказал, что нас ждут в «инстанции» — это означало, что надо ехать в Кремль.