Леонид Млечин - Брежнев

Влиятельные люди получали то, что просили, поэтому у Промыслова было много покровителей. Сам Брежнев предпочитал обращаться не к Гришину, а напрямую к Владимиру Федоровичу, если хотел кого-то облагодетельствовать, например дать квартиру.

Опального Николая Егорычева словно в издевку назначили заместителем министра тракторного и сельскохозяйственного машиностроения. Для многих утрата высокой должности была равносильна катастрофе. Николай Григорьевич, напротив, так активно включился в работу, что очень скоро его отправили подальше от Москвы – послом в Данию. Перед отъездом его принял Брежнев. В своей мягкой манере сказал: поработай пару лет, наберись опыта и переведем тебя в более крупную столицу… Но Егорычев так и застрял в Дании. Для кого-то комфортная жизнь в уютной европейской стране была бы подарком судьбы. А Егорычев рвался домой. Но он был невъездным послом.

Разогнали руководство Московского управления госбезопасности. Занимался этим начальник Главного управления контрразведки генерал Георгий Карпович Цинев, самый близкий к Брежневу человек, его ставленник в органах госбезопасности. Цинев кричал на заместителя начальника столичного управления полковника Георгия Леонидовича Котова, который до службы в КГБ работал помощником Егорычева:

– Ваш Егорычев что, не понимал, что делает? Его выступление – это же был пробный шар. Это был выпад против Леонида Ильича! Что вы задумали? Заговор против Леонида Ильича затеяли?

Полковнику Котову предложили на выбор: или ехать начальником управления в Магадан, или за границу.

– К вам претензий нет, – объяснил начальник Главного управления кадров КГБ Виктор Михайлович Чебриков, – но надо сменить колодку.

И наконец, Брежнев убрал из партийного аппарата самого Шелепина.

На расширенном заседании политбюро обсуждался вопрос о крупных животноводческих комплексах в Российской Федерации. Шелепин говорил о тяжелом положении на селе и потребовал отправить в отставку министра сельского хозяйства Мацкевича.

На следующий день Брежнев позвал Александра Николаевича к себе:

– Как понимать твое вчерашнее выступление? Твоя речь была направлена против меня!

– Почему вы так решили?

– А ты что, не знаешь, что сельское хозяйство курирую я? Значит, все, что ты говорил вчера, это против меня. Какое ты имел право вносить предложение о снятии с работы Мацкевича? Ведь это моя личная номенклатура!

Когда Гришина перевели в горком и остался вакантным пост руководителя профсоюзов, появилась удобная возможность решить судьбу Шелепина. Он приехал на очередное заседание политбюро. Его позвал к себе Брежнев. В кремлевском кабинете генсека уже сидел Суслов. Леонид Ильич предпочел вести такой сложный разговор с Шелепиным не в одиночку, а опираясь на авторитет «главного идеолога» партии.

– Знаешь, надо нам укрепить профсоюзы, – сказал Брежнев. – Есть предложение освободить тебя от обязанностей секретаря ЦК и направить на работу в ВЦСПС председателем. Как ты смотришь?

Шелепин ответил, что никогда себе работы не выбирал и ни от какой не отказывался. Иной ответ и не предполагался. Брежнев, Шелепин и Суслов, который весь разговор просидел молча, перешли в соседнюю комнату, где уже собрались члены политбюро. Брежнев объявил, что они с Сусловым рекомендуют перевести Шелепина в ВЦСПС. Членом политбюро он останется, чтобы поднять авторитет профсоюзов.

26 сентября 1967 года пленум ЦК КПСС освободил от обязанностей секретаря ЦК Александра Николаевича Шелепина, полководца без армии.

Впрочем, в роли главы профсоюзов энергичный и популярный Шелепин тоже был неудобен Брежневу.

– Шелепин, как человек энергичный, стал посещать заводы, общаться с рабочими, – рассказывал Леонид Замятин. – Выдвинул программу социальной поддержки рабочего класса, занялся строительством санаториев для рабочих. Популярность его росла.

– Пришел Шелепин в профсоюзы, – вспоминал Николай Егорычев. – Другой климат, можно прийти к человеку, он примет, выслушает, поможет… Но работать Шелепину уже было трудно. Когда его перевели в ВЦСПС, он на каждом шагу чувствовал, что его оттирают.

– Все предложения, которые он вносил, работая в ВЦСПС, либо мариновались, либо отклонялись, – рассказывал Владимир Семичастный. – Шелепин оказывался в глупом положении перед своим активом. Он действовал энергично, но его идеи проваливались.

Брежнев по-прежнему воспринимал Шелепина как соперника.

Тесные контакты с Шелепиным стали опасными. Возникла идея построить дом отдыха для сотрудников ТАСС с помощью профсоюзов. Генеральный директор ТАСС Замятин обсудил эту идею с Шелепиным.

Вдруг Замятина срочно вызвали в «Барвиху» к Брежневу. Охранник сказал:

– Леонид Ильич гуляет у озера.

Замятин пошел его искать. Леонид Ильич гулял с какими-то людьми. Увидев Замятина, отошел с ним в сторону, где их никто не слышал.

– Если бы я тебя не назначил на эту должность два месяца назад, то сегодня бы снял, – сказал Брежнев.

– Чем же я провинился? – поразился Замятин.

– Ты у Шелепина в ВЦСПС был?

– Да, я хотел ускорить строительство дома отдыха.

– Но ты с ним еще и обедал?

– Он меня пригласил.

– О политике говорили? Честно.

Леонид Митрофанович и сам понимал, что лукавить бессмысленно: и кабинет Шелепина, и его комната отдыха, и зал, где они обедали, наверняка прослушивали.

– Ни слова, – поклялся Замятин. – Только о социальных делах.

Генеральный секретарь объяснил Леониду Митрофановичу прямым текстом:

– Всех идеологов, которые окружали Шелепина, мы отослали за рубеж или в другие места. Сейчас он ищет новых людей на идеологическом фронте, формирует новую команду. И тебя не случайно пригласил пообедать. Он, видишь ли, не бросил своих идей. Мне это не нравится. И мы с этим покончим. Может, я виноват, что не предупредил тебя, но я не мог предположить, что ты сразу поедешь к Шелепину…

В 1975 году Шелепин во главе профсоюзной делегации отправился в Англию. Его плохо встретили – демонстрациями, протестами. Устроили ему настоящую обструкцию. Для англичан он оставался бывшим председателем КГБ, который отдавал приказы убивать противников советской власти за рубежом.

Причем заранее было известно, что Шелепину в Лондон лучше бы не ездить. Руководство британских профсоюзов советовало советскому послу командировать кого-то другого. Но в Москве на эти предупреждения почему-то внимания не обратили.

Возле здания британских профсоюзов собралась протестующая толпа. По словам бывшего сотрудника лондонского бюро Агентства печати «Новости» Владимира Добкина, пришлось Шелепина выводить через черный ход. Посольского водителя, который вышел к лимузину, толпа, приняв, видимо, за Шелепина, закидали яйцами и пакетами с молоком.