Леонид Млечин - Брежнев

В 1946 году Суслову поручили еще и курировать работу Еврейского антифашистского комитета, что его явно не обрадовало. Он почувствовал: комитет, созданный в войну для борьбы с нацизмом, не только больше не нужен, но и вызывает раздражение Сталина. И составил записку в ЦК со своими предложениями:

«Еврейский антифашистский комитет распустить, а функции по пропаганде за границей передать Совинформбюро. Газету „Единение“ как орган ЕАК, не оправдывающий своего назначения, закрыть».

Но это предложение в тот момент не было принято. Михаил Андреевич торопил события.

Суслов сделал карьеру на послевоенных идеологических кампаниях, которые были замешаны на антисемитизме. Он составлял записки о «засоренности» различных учреждений евреями, докладывал Сталину и Жданову о том, что во многих учреждениях культуры и науки «укоренились низкопоклонство и угодничество перед заграницей и иностранцами, потеряны бдительность и чувство советского патриотизма».

17 мая 1947 года Суслов представил Жданову записку о «засоренности» евреями аппарата Всесоюзного общества культурной связи с заграницей (ВОКС). Заодно он вскрыл «крупные политические ошибки» в работе ВОКС.

Михаил Андреевич доложил руководству страны о «возмутительном случае»: в ВОКСе отмечали столетие со дня рождения американского изобретателя Томаса Эдисона (почетного члена Академии наук СССР), и академик Михаил Викторович Кирпичев назвал Эдисона «тем идеалом, к которому все стараются стремиться», а американцев «замечательной нацией».

Суслов и его подчиненные из агитпропа подготовили проект секретного постановления политбюро от 21 июня 1950 года «О мерах по устранению недостатков в деле подбора и воспитания кадров в связи с крупными ошибками, вскрытыми в работе с кадрами в Министерстве автомобильной и тракторной промышленности».

Все советские ведомства получили указание ежегодно представлять в аппарат ЦК отчеты о своей кадровой работе с обязательным указанием национальности ответственных сотрудников. Даже людям далеким от политики вскоре стало ясно, что ЦК интересует только количество евреев и что хороший отчет – этот тот, который свидетельствует об избавлении от работников-евреев на сколько-нибудь заметных должностях.

Аппарат ЦК стал с тех пор составлять для руководства специальные таблицы, которые показывали, как стремительно сокращается количество евреев в руководящих кадрах союзных и республиканских ведомств. К 1952 году уже не осталось ни одного еврея – первого секретаря обкома, крайкома или секретаря ЦК нацреспублики. Вскоре весь партийный аппарат был полностью очищен от евреев (подробнее см. книгу Г. В. Костырченко «Тайная политика Сталина»).

Аппарат агитпропа под руководством Суслова начал чистку средств массовой информации от евреев, методично проверяя одну редакцию за другой. Главный редактор, который обвинялся в покровительственном отношении к евреям, тоже лишался своей должности. Далее намечалась чистка творческих союзов, учреждений культуры, учебных и научных заведений.

Заведующий отделом науки ЦК Юрий Андреевич Жданов (сын члена политбюро) представил Суслову записку, в которой говорилось:

«В ряде институтов Академии наук имеет место тенденциозный подбор кадров по национальному признаку…

Среди физиков-теоретиков и физиков-химиков сложилась монопольная группа – Л. Д. Ландау, М. А. Леонтович, А. Н. Фрумкин, Я. И. Френкель, В. Л. Гинзбург, Е. М. Лившиц, Г. А. Гринберг, И. М. Франк, А. С. Компанеец, Н. С. Мейман и др. Все теоретические отделы физических и физико-химических институтов укомплектованы сторонниками этой группы, представителями еврейской национальности».

В ЦК тут же составили таблицу количества евреев – академиков, членкоров, докторов и кандидатов наук. Но физики уцелели, потому что руководитель атомного проекта профессор Иван Васильевич Курчатов доходчиво объяснил Берии, что без этих людей ядерную бомбу не создать.

В мае 1947 года Сталин сделал Суслова секретарем ЦК и начальником управления ЦК по проверке партийных органов.

Суслов председательствовал на собрании аппарата ЦК, где был избран суд чести и где обсуждалась судьба бывшего заместителя начальника одного из отделов управления пропаганды и агитации Бориса Леонтьевича Сучкова.

Назначенный директором нового Государственного издательства иностранной литературы, Борис Сучков создал уникальный коллектив, где редакции возглавлялись академиками. Задача издательства состояла в том, чтобы рассказывать о достижениях мировой науки. «Сучков – человек широкой эрудиции, огромного личного обаяния, блестящий организатор, – вспоминал Александр Гусев, заместитель председателя научно-редакционного совета издательства „Российская энциклопедия“, – меньше чем за год сделал колоссально много».

Борис Сучков пал жертвой ведомственных интриг и скрытого противостояния двух могущественных фигур – Берии и Жданова. Он был обвинен министерством госбезопасности в передаче американцам секретной информации о голоде в Молдавии и разработках советского атомного оружия. Ходили слухи, будто во время войны он попал в плен и был завербован гестапо, а после войны американцы нашли его подписку о сотрудничестве и заставили его работать на ЦРУ…

Сучкова судили и приговорили к двадцати пяти годам лагерей. Он отсидел семь лет. После смерти Сталина его выпустили. Он начал жизнь заново, возглавил академический Институт мировой литературы имени Горького, был избран членом-корреспондентом Академии наук. Но арест, суд и лагерь не прошли бесследно – Борис Леонтьевич умер очень рано: сердце разорвалось. Уже после смерти ему присудили Государственную премию СССР.

Возражать Суслову не решались. Это позволял себе только руководитель Союза писателей Александр Александрович Фадеев, чувствуя за собой поддержку Сталина. На заседании комитета по сталинским премиям Суслов выступил против кандидатуры выдвинутого на премию одного татарского поэта.

– Товарищ Суслов, а вы читали его стихотворения? – спросил Фадеев. – Читать нужно, товарищ Суслов, а уже потом высказывать свое мнение.

На одном из заседаний секретариата ЦК рассматривался деликатный вопрос. Отдел художественной литературы и искусства ЦК партии представил справку о многочисленных купюрах в сочинениях Горького, которые издавались после смерти писателя.

Например, из знаменитого очерка «В. И. Ленин» вырезали такие слова: «Невозможен вождь, который – в той или иной степени – не был бы тираном. Вероятно, при Ленине перебито людей больше, чем при Фоме Мюнцере».

Томас Мюнцер – радикальный проповедник времен Реформации, вождь и идеолог народных масс в Крестьянской войне 1524–1526 годов в Германии.