Геннадий Шипулин - Режиссер волейбольного театра

После Олимпиады в Атланте иначе смотрели на подготовку к сезону и матчам Сережа Тетюхин и Вадик Хамутцких. Игры стали для обоих хорошей школой. Кстати, и для меня тоже, ведь я неофициально входил в тренерский штаб.

В то время наша команда хорошо была укомплектована игроками во всех линиях, что в итоге и позволило выиграть первое золото.

Наверное, эта победа сыграла важную роль и в моей судьбе. Мое видение современного волейбола, особенно уровня национальной сборной, изменилось. До этого как-то не решался высказывать свое мнение, считал, что еще не дорос, чтобы спорить с мэтрами тренерского цеха, хотя проводил с ними немало времени, схватывал любую умную мысль.

Уже тогда мне было совершенно очевидно, что и впредь мы будем занимать места вокруг международного пьедестала, а не на нем, если в руководстве сборной России не произойдут изменения. Неудача на чемпионате Европы в Голландии лишь подтвердила мои мысли.

Вот почему, отвечая на вопрос анкеты газеты «Спорт-Экспресс» на старте следующего чемпионата страны, я был откровенен: «Что же касается сборной страны, то в первую очередь необходимо устранить разногласия внутри тренерского состава, влекущие за собой и разлад между игроками. К тому же, на мой взгляд, в России есть волейболисты, достойные играть в сборной, но пока в нее не привлекавшиеся».

Осенью 1997 года ВФВ объявила конкурс на должность главного тренера сборной. Все взвесив, я решился пойти на эти выборы со своей программой, которая, как мне казалось, могла ускорить возвращение отечественного мужского волейбола в мировую элиту и на лидирующие позиции в рейтинге ФИВБ. В канун выборов, которые проходили в начале декабря, обстановка вокруг неординарного в тех реалиях события накалилась. Потому что кресло руководителя главной команды страны освобождал не кто-нибудь, а великий Платонов, третье пришествие которого в сборную оказалось самым неудачным.

Уходил он шумно. Его ближайшее окружение развернуло мощную кампанию, целью которой, по сути, было объяснить последние неудачи руководимой им сборной кознями и интригами помощников именитого специалиста (в отдельных публикациях упоминались конкретные имена).

Вячеслав Зайцев также выставлял свою программу на тренерский конкурс. Ему предоставили слово и на президиуме, который заслушивал кандидатов, но в бюллетени для голосования были внесены только две фамилии – Олега Молибоги и моя. Зайцеву же предложили возглавить молодежную сборную, и он согласился.

Я уже говорил, что Вячеслав Зайцев работал два сезона в Белгороде. Я пригласил некогда лучшего в мире пасующего в надежде, что он подтянет игроков именно этого амплуа, прежде всего Вадима Хамутцких. С ним мы дважды завоевали серебро чемпионата и выиграли Кубок России. Так что я прекрасно знал все сильные и слабые стороны этого выдающегося спортсмена и начинающего тренера. Кстати, Зайцев оказался в помощниках у Платонова весной олимпийского 1996 года после завершения работы в «Белогорье». Гораздо раньше рядом с мэтром появился другой его ученик по сборной СССР – Олег Молибога, возглавлявший некогда богатый классными игроками и традициями ЦСКА.

Со мной в связке на выборы шел главный тренер МГТУ Юрий Нечушкин, позже я пригласил Олега Антропова, олимпийского чемпиона, некогда руководившего молодежной сборной СССР и выигравшего с ней чемпионат мира в 1989 году. Это было существенно. К тому же были высоко оценены мои организаторские возможности и способность за короткое время создать клуб-чемпион.

На тот момент чемпионат страны былв разгаре. И «Белогорью» важно было подтвердить, что первый чемпионский титул был завоеван не случайно. Вновь главным нашим конкурентом был клуб из Екатеринбурга. Перевес нашей команды на стадии регулярного турнира был очевиден – мы сыграли шесть матчей между собой, и «УЭМ-Изумруд» отличился лишь в одном. Нам прочили безоговорочную победу в суперфинале. Но я-то прекрасно понимал, что одно дело предварительный турнир и совсем другое суперфинал до трех побед.

И действительно, после трех проведенных встреч уральцы вели в серии 2:1. Все решилось в двух заключительных пятисетовых поединках. Я не очень люблю это слово, но на сей раз оно более чем уместно: это была настоящая рубка. Любопытно, что четыре из пяти игр продолжались более двух часов, а заключительная, при забитом до отказа «Космосе», без малого три.

Наверное, именно победа в четвертом матче в Екатеринбурге, когда нам удалось сравнять счет в серии, стала тогда решающей. Перед тем матчем чего я только не делал, пытаясь внушить ребятам, что серию можно вытащить. При этом понимал, что сделать это в маленьком, очень специфичном зале «Изумруд» будет очень непросто. Дополнительную мотивацию неожиданно придумали для нас сами екатеринбуржцы. При входе в зал живописно расположились «Волги», к антеннам которых были привязаны шарики с надписями типа «Чемпиону России», «Лучшему игроку чемпионов» и т. п. Понятно, что это были подарки не для нас, о чем сразу в раздевалке я сообщил ребятам. А тут еще всю разминку по залу объявляли, что такая-то фирма награждает будущего триумфатора тем-то. Телевизоры, магнитофоны, путевки, абонементы… Понятно стало, что люди собрались не на волейбол, а на награждение. Мои ребята с этим категорически не согласились! Пришлось шарики сдувать, а машины отогнать в неведомом нам направлении. Капитан того «Изумруда», ныне работающий с нашей молодежью Павел Иванов, может подтвердить, что заявленные блага никому не достались.

Как же нас тогда не хотели отпускать, словно понимая, что золотые медали уже не вернуть. В аэропорту задержали самолет, пытаясь выбить какие-то неоговоренные деньги за стоянку нашего клубного самолета, который несколько дней простоял в аэропорту «Кольцово» в городе Екатеринбурге, ожидая команду для возвращения в Белгород. Пришлось даже обратиться за помощью к Николаю Васильевичу Карполю. Весь обратный путь наш самолет безуспешно прорывался через сильный встречный ветер. Настолько сильный, что не хватило топлива до Белгорода и нам пришлось совершить незапланированную ночную посадку в Воронеже. Похоже, кроме диспетчера там никого не было, и мы долго ждали, когда найдут заправщика, чтобы мы могли отправиться дальше.

Эти испытания остановить нас уже не могли, хотя мы понимали, что и на домашней арене ждет еще более упорное сопротивление команды Алферова. Все так и произошло. Победив в первой партии, «Изумруд» был близок к успеху и во второй – вел 14:12, но победу упустил и почти безропотно отдал третий сет. Четвертая партия стала едва ли не рекордной по времени – она длилась пятьдесят одну (!) минуту. Теперь уже мы вели 14:12, но отдали победу в партии.