Виталий Павлов - Сезам, откройся!

Когда я наблюдал внешнее, очень заметное нервное и психическое напряжение, которое сопровождало любые операции по проникновению, я благодарил природу, лишившую нас осознания видимости и слышимости того, как в экстремальные моменты нашей жизни работают наши внутренние органы и ткани. Какие титанические нагрузки накладывает на них необходимость совершать нечеловеческие усилия и самому нашему мозгу и сердцу и всем другим органам человека.

Стоит только представить себе, как мы чувствовали бы себя, если бы внешнее воздействие и реакция на него сопровождались бы еще и внутренней какофонией чувств, скрипом и лязгом мышц, шумом и ощущением движения легочных мехов и текущей и хлюпающей в сосудах и сердце крови.

Будь эта внутренняя, неосознаваемая часть нашего существования осознаваемой, едва ли человек мог оставаться разумным человеком. Думаю, что любая деятельность — в экстремальных условиях и обычная — при таком внутреннем вмешательстве стала бы просто невозможной.

Участие же в операциях ТФП даже на некотором расстоянии от места их осуществления для меня было не менее мучительно напряженным. Ведь всякое ожидание — трудное дело. А «предчувствие неприятности или радости подчас оказывает на человека гораздо более сильное воздействие, чем сами неприятности или радость» (Кесарев В. Мозг — его сила и слабость. 3нание — сила. 1979, № 5).

Заканчивая эту главу, еще раз хочется высказаться о том, какое глубокое впечатление оказали на меня уже первые операции безагентурного ТФП, с которыми я вплотную соприкоснулся на второй год пребывания в Польше.

Во вполне реальном мире дипломатических представителей в Польше, или, скажем, в бытность мою в Австрии я встречался на приемах с иностранными дипломатами, хорошо воспитанными и умевшими вести себя в цивилизованном мире послами и их заместителями-посланниками и советниками, с уважением вел с ними дипломатические беседы, мы обсуждали с вполне лояльных позиций положение в их странах, культуру, искусство, нравы и обычаи. Приятное общество, уважающее законы и правила хорошего тона.

Иногда мы с интересом посещали их усадьбы-посольства, консульства, участвовали в их национальных праздниках, как и они — в наших.

И вот, как в чудесной сказке, один шаг в Зазеркалье, в мир разведки — и картина резко меняется.

В тайных хранилищах у всех уважаемых дипломатов оказывается много того, чего никак не ожидаешь увидеть у таких респектабельных джентльменов.

Тут, в секретных материалах, в докладах в их центры они, не стесняясь в выражениях, пишут, что думают о других государствах, особенно о тех, которые относятся к другому, противному лагерю, об их руководителях и представителях, политиках и, в целом, народах, намечают коварные планы или формулируют предложения по подрыву позиции тех, кто не нравится им или чьи действия не отвечают интересам их государств.

Их образы истинные личины обнажаются, правда, лишь для тех, кому доступны секреты, скрытые в их тайниках.

Но вот мы, сотрудники специальных служб, разгадываем тайный пароль, как сказочный «Сезам, откройся», и получаем несанкционированный доступ к их сокровищам-секретам.

Но какой же это сложный путь, сколько усилий, различных препятствий, изощренных хитростей приходится преодолевать для того, чтобы увидеть величественных политиков и философствующих королей в голом виде. Но плоды наших трудов, как правило, вознаграждают нас сторицей.

Эта чудесная сказка о скрытых в тайном хранилище сокровищах разбойников поражает воображение каждого ребенка да, наверное, и многих взрослых, мечтающих о чуде.

Под ее очарованием находился и я с того самого момента, когда впервые узнал эти загадочные слова «Сезам, откройся», раскрывавшие тщательно запрятанные тайны. Очевидно, возникшая тогда в моем воображении картина обнаруженных при помощи этого пароля сокровищ надолго засела в моей памяти, пока вдруг мне не представились реально существующие тайны, требующие для раскрытия своих секретных «сезамов».

Поиску разведывательных сокровищ я посвятил всю мою служебную карьеру. Постепенно осваивая разведывательную науку, ко мне приходили знания и практические навыки решения различных оперативных задач.

Собственно предыдущая и эта главы и посвящены этому практическому опыту, завершившему мое разведывательное образование. Я не могу да и не хочу уточнять те стороны этих операций, которые могли бы раскрыть или расшифровать национальную принадлежность объектов ТФП, их конкретное месторасположение и ряд некоторых особенностей, возникавших в процессе осуществления операций проникновения в них.

Хочу еще раз подчеркнуть, что не привожу многих деталей и подробностей, характерных для любой безагентурной операции, которые читатель достаточно ясно мог понять из описания таких операций, как «Вализа», «Карфаген», «Олимп», да и из информации, посвященной «Службе 7», описанной Леруа-Фэнвиллем в его мемуарах.

Любая безагентурная операция ТФП очень сложна не только по ее осуществлению, но и по процессу подготовки всех необходимых условии для проникновения в намеченный объект. Особенно если речь идет об объектах главного противника или его основных союзников НАТО. При этом предварительно, можно сказать, на уровне чисто теоретическом, решается ряд принципиальных вопросов.

Во-первых, о целесообразности операции с точки зрения вероятности получения в результате ее интересующих нас разведывательных материалов. При этом оценивается вся имеющаяся информация о практике накопления и хранения секретных материалов в объекте, прибытия и отъезда дипломатических курьеров с очередными почтами, обстановка вокруг объекта и страны, представляемой им, с точки зрения активизации тайной деятельности в связи с какими-то внешнеполитическими акциями, возникновением напряженности со страной пребывания и т. п.

Обычно бывает достаточно, если в результате нашего заключения вероятность нахождения в объекте интересующей наши спецслужбы информации определяется весьма реальной. При этом нахождение в объекте нужных нам шифрдокументов является решающим фактором в пользу осуществления ТФП.

Во-вторых, тщательно взвешиваются все шансы безопасного проникновения в объект бригады специалистов. При этом принимаются во внимание факторы внешнего характера, такие, как возможность обеспечения надежного контроля обстановки вокруг объекта и за передвижением его обитателей, и внутреннего: наличие охраны, систем специальной защиты и сигнализации, возможности их преодоления.