Константин Станиславский - Письма 1886-1917

346*. Айседоре Дункан

Спасибо за память и за радость получить известия о Вас. Они показывают, что Вы нас не забыли. Спешу выполнить Ваши приказания и сообщаю о всем происходящем у нас. Прошлая неделя была особенно утомительной. Репетировали новую пьесу, и одновременно наш театр готовил грандиозный вечер с множеством всяких актерских шуток, примерно пятьдесят номеров. Показывали пародию на "Прекрасную Елену", где главную роль играла Книппер; были и другие пародии: на кафешантан, на глупый балет, на цирк, в котором я изображал директора и представлял публике Вишневского в роли дрессированного коня. Представление продолжалось всю ночь – до девяти часов утра. Выручили крупную сумму в пользу нуждающихся актеров (около 20000 – двадцать тысяч рублей).

Сегодня начали серьезно работать над "Гамлетом" под руководством Гордона Крэга, который сейчас в Москве.

Наш театр создал специально для него две мастерских. В одной из них он работает, как отшельник. Никто туда не допускается. В другой помещается огромный макет сцены с целым отрядом бутафоров под командованием Сулера, выполняющим все фантазии Крэга, которые, как только их одобрят, переносятся на большую сцену. Завтра Крэг одевает в трико всех участников спектакля, чтобы изучить их тела и движения. Я с несколькими артистами работаю отдельно над сценами "Гамлета", чтобы лучше понять на этом опыте, чего хочет Крэг. Когда мы как следует усвоим его замысел, он уедет во Флоренцию, и мы будем работать одни, без него. Готовим спектакль к августу; он вернется в Москву, чтобы поправить нашу работу и дать последние указания. "Гамлет" должен быть готов к ноябрю этого года.

Что сказать Вам о Ваших друзьях и обо мне? После того как я покинул Вас в Париже, я через два дня уехал с семьей в Виши, а оттуда в Сен-Люнер, в Бретани. Там я много работал над моей новой теорией и написал часть будущей книги. Всю зиму я проверял на практике свои искания, и, должен признаться, результаты превзошли все мои ожидания.

На днях мы выезжаем в Санкт-Петербург, как в прошлом году, и там также будем думать о Вас и жалеть о том, что Вы не с нами.

Я не могу прислать Вам красивые пейзажи, так как жизнь наша протекает среди декораций и бутафории.

Если время от времени Вы будете вспоминать Ваших московских друзей и захотите побаловать их весточкой о себе, то доставите им большую радость. Партитура польки из "Синей птицы", которую Вы хотели иметь, давно готова. Я отправил в Париж телеграмму, чтобы узнать, куда нужно ее послать, но, не получив ответа, не мог решиться отправить ее в Ваше отсутствие. Если эта музыка еще нужна, сообщите мне в двух словах, куда ее послать.

Ваш доктор Боткин внезапно умер.

Целую руки Вам, Вашей очаровательной дочурке и прошу передать мой привет г-ну Зингеру, вновь поблагодарить его за гостеприимство и любезность, оказанные мне в Париже. Напоминаю ему об обещании позволить мне отплатить ему тем же в Москве.

347. Л. Я. Гуревич

Конечно, спутал! Я был убежден, что сборник Карпова и Ваш – одно и то же 1.

Сегодня я должен был быть в Петербурге и репетировать, а я лежу в постели с флюсом и с температурой в 37,7. Волнуюсь адски.

До скорого свидания.

348. Из письма к М. П. Лилиной

Бесценная, дорогая Маруся.

…Я говорил, как всегда, т. е. исполнял свою обязанность 2. Благодаря кругу был сосредоточен и потому не запинался 3. Ничего особенного не говорил, но почему-то всем понравилось (вероятно, спокойствие и апломб).

Говорила Дарья Михайловна Мусина-Пушкина 5. Говорила умно, смело и хорошо, только жаль, что подпустила театральности и ломанья.