Александр Хинштейн - Ельцин. Кремль. История болезни

Время от времени Ельцин специально устраивал соратникам проверки на вшивость.

«Вот такой преемник мне и нужен, – доверительно говорил он очередному фавориту, любовно оглаживая его по плечу. – Вы готовы… ежели чего…»

Если наивный преемник соглашался, карьера его – можно считать – была закончена.

Несколько раз он даже изображал приступы, хватался за сердце, начинал хрипеть.

«Болит, понимашь, сердце… в любую минуту могу умереть… на кого оставить Россию?»

От реакции испытуемого целиком зависела его будущая судьба…

МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ

Возникновение истерического симптома обычно происходит в экстремальных ситуациях и нередко сопровождается бурным и демонстративным выражением чувств, обычно неадекватным силе психогенного раздражителя.

Несмотря на смену флага и герба, нравы в Кремле остались теми же, какими были и при советах, и при царях: истинная Византия. Чиновники сбивались в коалиции, интриговали друг против друга, наушничали и ябедничали. Помню, как даже в те былинные еще годы кремлевские сановники – не клерки какие-нибудь, а фигуры первого порядка – выходили в коридор, чтобы поделиться секретами. Сергей Филатов – так тот прямо говорил, что все кабинеты в Кремле и на Старой площади прослушиваются.

Но такое положение дел Ельцина очень устраивало: Византия же! Разделяй и властвуй!

Кадровая свистопляска достигла при Ельцине невиданных, головокружительных оборотов.

За восемь с половиной лет он успел сменить девять министров финансов, восемь руководителей госбезопасности, семь министров экономики. Получается: в среднем по министру – за год.

В ведомствах не успевали даже – ладно к новым руководителям привыкнуть – вовремя таблички на дверях менять и обновлять справочники.

«Ельцин сдавал всех и всегда, – скажет потом в сердцах его несостоявшийся преемник Борис Немцов, поддавшийся уговорам Дьяченко и Березовского и бросивший Нижний Новгород ради призрачной любви президента (они увезли его в Москву прямо на личном самолете). – Президент уволил пятерых премьер-министров, сорок пять вице-премьеров и сто шестьдесят министров».

Большинство министров, которых я знаю, о своих отставках узнавали исключительно по радио; при такой политике – какая уж к черту работа. [41]

На втором сроке чехарда эта превратилась уже в вообще настоящий карусельный цирк. В иных ведомствах руководители сменялись по два раза в год.

В 1998 и 1999 годах Ельцин поставил непревзойденный мировой рекорд: ежегодно он отправлял в отставку по два кабинета министров.

И не то чтоб премьеры не справлялись со своей работой, вовсе нет. Причина отставок была до банальности примитивна: как только Ельцину начинало казаться, что очередной премьер становится самостоятельной фигурой и – о ужас! – покушается на его популярность, он мгновенно багровел и хватался за перо .

Так было с Черномырдиным, которого безо всяких объяснений уволили в марте 1998 года, а потом после дефолта, спохватившись, принялись возвращать обратно, ан поздно: тут уж взбеленилась Дума; премьер-министр все-таки – не беспородный Бобик: утром выставили за дверь, вечером – поманили сосиской.

Потом был сталкер Примаков, взявший на себя неблагодарную роль дезактиватора последствий дефолта. В благодарность за наведенный порядок его тоже выгнали взашей.

Степашин – это вообще отдельная песня: хоть и объявили его уже преемником, но продержался он меньше всех – ровно 82 дня, ибо возложенных ожиданий оправдать не сумел. Отказался, например, начинать кампанию против «Мост-Медиа», не назначал рекомендованных ему семьей министров, огрызался на Березовского.

«Мы с вами остаемся в одной команде», – ласково сказал ему на прощание Ельцин. Больше они никогда не встречались…

Большинство этих увольнений проходило в худших коммунальных традициях: с выбрасыванием вещей и отключением телефонов. (Лебедя вообще едва не арестовали – боялись, что он увезет со Старой площади свои архивы.)

Причем Ельцин не только вычеркивал изгнанников из памяти и сердца, но и запрещал общаться с ними другим.

Глава кремлевской администрации Сергей Филатов вспоминал, например, как президент выговаривал ему за дружбу с Бурбулисом и Степашиным: «Перестаньте с ним дружить, если хотите остаться в нашей команде».

Впрочем, сам Филатов очень скоро получил возможность на собственной шкуре ощутить знаменитое кремлевское великодушие.

В январе 1996 года, после того как сняли его с должности, Филатов позвонил Илюшину, первому помощнику Ельцина: «Я поеду на десять дней в Железноводск, можно бумаги мои из кабинета пока не выкидывать?»

«Ну что вы, Сергей Александрович. Все будет по-человечески. Отдыхайте, я прослежу».

Филатов прослезился аж. Но едва отправил он вещи в аэропорт, как раздался звонок: люди Егорова, нового администратора , сорвали с дверей табличку и выносят из кабинета вещи…

…Егорова тоже уберут уже через полгода. Илюшина – месяцем позже. Первого помощника не спасла даже многолетняя близость: с Ельциным он работал еще в Свердловске и в МГК.

Из четырех личных помощников Ельцина образца 1991 года к середине второго президентского срока в Кремле не останется ни одного.

Хуже всех обошлись со Львом Сухановым – самым верным, пожалуй, его оруженосцем. Суханов пришел к Ельцину в 1987 году, еще в Госстрое. Долгое время он вообще был единственным его помощником. Вместе проводили сутки напролет, ездили друг к другу в гости семьями. Борису Николаевичу очень нравилось, как Суханов играет на гитаре.

Все события конца 80-х годов прошли через Суханова: знаменитый американский вояж, испанская авиакатастрофа, операция на позвоночник. Однажды спьяну Ельцин предложил Суханову поклясться кровью в вечной дружбе. То же самое он проделал и с Коржаковым.

…После выборов 1996 года Ельцин напрочь забыл о своем побратиме. Тот продолжал еще сидеть в кабинете, но его перестали уже звать на совещания, вокруг мгновенно образовалось кольцо изоляции.

В сентябре 1997 года перед Сухановым положили подписанный указ о его увольнении. Президент, которому верой и правдой прослужил он ровно десять лет, даже не удосужился пожать ему на прощание руку.

«Лев Евгеньевич долго просил Юмашева организовать прощальную встречу с Ельциным, – рассказывала мне жена Суханова. – Он не собирался жаловаться. Просто хотел поблагодарить за совместно проведенные годы. Но его не приняли».

Через год Суханов скончался от сердечного приступа. Он так и не смог примириться с обидой. Семье покойного телеграмму с соболезнованиями Ельцин не прислал…

После смерти Суханова его вдова, Светлана Михайловна, живет теперь одна в просторной четырехкомнатной квартире знаменитого дома на Осенней улице.