Александр Бовин - 5 лет среди евреев и мидовцев

Вообще же в Израиле прорыв Жириновского породил большую тревогу. Вот что писали 15 декабря «Новости недели»: «Успех Либерально-демократической партии, возглавляемой Жириновским, вызвал обеспокоенность во всем мире, и в том числе у нас в стране. Министр иностранных дел Израиля, говоря от имени всего Израиля, заявил: Евреи не должны дожидаться, пока ситуация не ухудшится еще больше, они должны, не откладывая, репатриироваться на свою историческую родину».

На встрече с новыми репатриантами, проживающими в киббуцах, — продолжала газета, — министр абсорбции Яир Цабан сказал: «Опасность того, что к власти в России придут фашисты, возрастает у нас на глазах. Мы не хотим делать мрачные пророчества, но и не обратиться в эти дни к евреям России тоже не можем. Им не следует жить на вулкане в ожидании самого страшного. Они должны приехать сюда, чтобы вместе с нами строить будущее нашей общей родины».

Теперь о нашем самолетном деле.

Где-то в середине месяца аэрофлотчики сообщили мне, что заключено соглашение между «Аэрофлотом» и израильской авиакомпанией «Клаль теуфа», согласно которому «Аэрофлот» будет летать в иерусалимский аэропорт Атарот. Поскольку «Аэрофлот» принадлежит государству, я считал, что этот шаг согласован с МИДом. Даже обрадовался: вот, думал, МИД решился на смелый, нестандартный ход.

Вскоре пришло официальное приглашение на «инагурацию» прямых рейсов между Москвой и Иерусалимом. В списке ораторов, помимо министра транспорта И.Кейсара и мэра Иерусалима Эхуда Ольмерта значился и российский посол.

Рейс выполнялся 23 декабря. Самолет был заполнен паломниками. На летном поле соорудили трибуны с микрофоном и расставили стулья. Когда все расселись, начались речи. Я сказал несколько фраз о том, что появилась еше одна ниточка, связывающая Россию и Израиль, и пожелал паломникам приятно провести время в Иерусалиме. Однако Кейсар не удержался в пределах самолетно-туристической темы. Он заявил, что этот рейс символизирует, что никогда Иерусалим не будет объектом территориального компромисса и останется «единой и неделимой» столицей Государства Израиль. На это же нажимал и Ольмерт.

В общем-то я ожидал такого поворота. Но надеялся, что израильтяне сделают его более изящно. Ко мне тут же бросились журналисты. Я просил отделить политику от человеческих интересов и намерений. Пассажирам не важно, чья столица Иерусалим. Они хотят поклониться святым местам и лететь в этот город с минимумом хлопот. Другим аэропортом Иерусалим не располагает.

В принципе я был за полеты в Иерусалим. Считал, что это соответствует нашим долговременным интересам и что имеет смысл настоять на своем. Приходится признать, что я недооценил накала страстей вокруг Иерусалима. Резкие протесты раздались со стороны палестинцев. Протестовал Амман. Упирали на то, что полеты «Аэрофлота» в аэропорт, находящийся на оккупированных территориях, нарушают «арабский суверенитет и юрисдикцию Иордании». Давали понять, что «Аэрофлот» может встретиться с неожиданными трудностями в арабских странах.

Чаша терпения МИДа была переполнена. 12 января 1994 года последовал втык от Колоколова. Несанкционированное участие российского посла в официальной церемонии по случаю начала полетов в аэропорт, расположенный с точки зрения международного права за пределами государства, в котором он аккредитован, «вызывает по меньшей мере недоумение».

Чтобы выпустить пар из самого себя, написал частное письмо Адамишину, которого считал одним из наиболее здравомыслящих людей Смоленской площади. Сообщил ему о нагоняе, полученном от Колоколова. И продолжал:

«Я прекрасно понимал, что полеты в Атарот не понравятся арабам. Но был уверен, что недовольство палестинцев, иорданцев или даже американцев перевешивается российскими интересами. И не только геополитическими. Независимо от политико-юридических хитросплетений, независимо от того, каким будет (и каков есть) статус Иерусалима, Россия, как ведущая православная держава, имеет «право» на особые отношения с историческим центром христианства. Как имеют такое «право» иудеи и мусульмане.

Теперь о праве без кавычек. Я как-то не очень убежден, что понятие «арабский суверенитет», к которому апеллировали недовольные, имеет какое-либо юридическое содержание. Отвергнув решение ГА ООН о разделе Палестины, открыв военные действия против Израиля, арабы, в том числе и палестинцы, утратили всякие основания для ссылок на международное право. Такие основания могут появиться только как следствие договора между Израилем и ООП (или Иорданией), если такой договор будет предусматривать передачу земли, на которой расположен аэропорт, палестинцам (или Иордании).

В Аммане, где несколько раз нам читали лекции, склонны забывать, что именно Иордания оккупировала в 1948 году землю, о которой идет речь, и что объявленная в 1950 году аннексия этой земли была признана только Великобританией (де факто) и Пакистаном. Что же касается резолюций ИКАО, то сколько их, аналогичных резолюций было принято в ООН и вокруг нее в те насквозь антисионистские годы… И хотя большинство из них формально, юридически еще не отменены, они уже отменены временем.

Ты можешь сказать, что политика «главнее» права и тем более — религии. Да, согласен. Если иметь в виду тактику. Но в стратегическом плане юридические и даже религиозные (историко-культурные) аргументы имеют большую ценность, чем политические.

В общем, мы, конечно, будем летать в Иерусалим, но будем, наверное, последними, а могли бы быть первыми.

Кстати, до меня дошли слухи (из Никозии), что палестинцы просят «Аэрофлот» открыть линию в Газу. А почему бы и нет? И по коммерческим, и по политическим соображениям. Даже показать (и израильтянам), что мы хотим это сделать, и то было бы полезно. Но опять тянем, опять будем последними. Нас ведь не ждут. Недавно в Газе побывала министр экономики Голландии Ивонн ван Рой. Собираются строить порт…

В статье А.В. Козырева, помещенной во «Франкфуртер Рундшау», сказано: «Не уместен язык назиданий и поучений в разговоре с Москвой». Если мы говорим так Штатам и Европе, то, может быть, стоит набраться духа и напомнить об этом некоторым арабским друзьям. А то они склонны «забывать», что имеют дело с великой державой.

Извини за многоглаголание. Отправил в пятницу политотчет и потянуло на рассуждательство. Коего жертвой ты и стал!

Если соберешься когда-нибудь ответить — буду рад. Если не соберешься — Бог простит».

Бог простил.

В Иерусалим мы не летаем. И теперь, — поскольку сегодня я умнее, надеюсь, чем был вчера, — должен сказать: и правильно, что не летаем. К сожалению, как гласит аксиома Штальбаха, «допущенная ошибка выявляется только тогда, когда ее нельзя уже исправить».