Иван Баграмян - Так шли мы к победе

Итак, войска остановились на достигнутых рубежах, чтобы привести себя в порядок, пополниться горючим и боеприпасами и с рассветом двинуться дальше. А командиры соединений и частей выслали вперед разведку и передовые отряды, чтобы держать противника в напряжении.

Мы стали подводить итоги. Войска 6-й гвардейской и 43-й армий успели углубиться в расположение противника от 14 до 17 километров и расширить фронт прорыва до 76 километров. Они закрепились на линии населенных пунктов Папиле, Рудышки, Тришкяй, Юзефов, Смильги.

В районе города Тришкяй соединениям 6-й гвардейской удалось подойти попосредственно ко второй оборонительной полосе. Более скромные результаты были у генерала П. Г. Чанчибадзе, сообщившего, что его войсками полностью прорвана первая оборонительная полоса на 18-километровом участке. Передовые дивизии углубились в оборону противника на 7 километров. И по-прежнему в авангарде наступала 16-я Литовская стрелковая дивизия. Ее 249-му стрелковому полку удалось с ходу форсировать реку Крожента и оседлать шоссе Шяуляй Кельме. Вечером офицеры штаба фронта для доклада в Москву подсчитали, что за первый день освобождено 250 населенных пунктов.

Меня очень волновала мысль: какие меры предпримет Шернер на следующий день? Но полковник А, А. Хлебов, увлекшись опросом многочисленных пленных, сумел лишь перечислить разрозненные факты, собранные разведкой за день. Судя по донесениям авиаторов, которые подтвердили выдвижение танковых колонн севернее участка прорыва, на следующий день Шернер мог подтянуть две-три танковые дивизии. Показания некоторых пленных, доставленных в штаб фронта, весьма меня заинтересовали. Обер-лейтенант, захваченный на пути из штаба 40-го танкового корпуса, заявил, что командир его дивизии был предупрежден 4 октября о том, что русские недели через две, возможно, предпримут наступление. Поэтому ни у кого и мысли не было, что, как выразился пленный, «меч уже занесен и на следующий день неотвратимо обрушится на наши головы».

Получив первые донесения из штабов дивизий о начале нашего наступления в районе Шяуляя, начальник штаба 40-го танкового корпуса доложил об этом в штаб группы армий «Север», но там не поверили, что советские войска успели подготовить крупное наступление, и расценили его как бои местного значения.

…Эта ночь прошла без отдыха. Высланный генералом И. М. Чистяковым от 19-го танкового корпуса усиленный 3-й мотострелковый батальон 26-й мотострелковой бригады под командованием майора Г. И. Писарева в 3 часа ночи внезапно атаковал противника. Несмотря на беспорядочный, но плотный огонь гитлеровцев, отряд форсировал реку и захватил переправу. Фашистское командование бросило против него охранный полк. Отразив несколько атак, отряд все-таки удержал плацдарм до подхода главных сил корпуса.

В ту же ночь генерал П. Г. Чанчибадзе решил подготовить благоприятные условия для штурма Кельме. Он выслал несколько отрядов для захвата наиболее важных объектов на подступах к городу. Один из отрядов 13-го гвардейского стрелкового корпуса генерала А. И. Лопатина должен был захватить мост через реку Крожента. 50 стрелков и 6 танков под общим командованием лейтенанта Д. О. Яремчука ночью внезапно ворвались в расположение противника в 800 метрах юго-восточнее города. В ожесточенном бою гвардейцы захватили две противотанковые батареи, прикрывавшие мост. 20 автоматчиков на двух танках стремительно прорвались к 100-тонному железобетонному мосту. Завязалась горячая схватка с охраной, в составе которой были и саперы, подготовившие мост к взрыву. Каждую секунду он мог взлететь в воздух.

Так и случилось бы, не окажись в числе автоматчиков сорокашестилетний участник гражданской войны сапер Артем Михайлович Плысенко о четырьмя юными товарищами. Пока шел бой с охраной, они рассыпались по мосту с щелью обезвреживания взрывчатки. Плысенко удалось буквально на мгновение упредить взрыв. А в это время два танка под командованием лейтенанта В. В. Князева, проскочив мост, врезались в ночной тьме в колонну артиллерии, спешившую улизнуть в тыл. Они так старательно проутюжили дорогу, что на ней осталось лишь 5 искореженных тягачей и 9 пушек, 4 миномета, 4 зенитные установки и около 50 трупов. Д. О. Яремчук, А. М. Плысенко и В. В. Князев удостоились звания Героя Советского Союза.

Спустя полчаса противник бросил в атаку на мост пехоту и танки. Небольшой отряд, атакованный с фронта и тыла, был окружен. 11 атак следовали одна за другой. Оба танка были подбиты, все автоматчики погибли в неравной схватке. Осталось в живых лишь семь танкистов из подбитых танков и три сапера. Командование принял А. М. Плысенко. Окруженные отбивались из всех видов оружия, оставшегося от погибших товарищей. Артем Михайлович выкрикивал в темноту во весь голос: «Первая рота, огонь! Вторая рота, огонь!» Горстка храбрецов создавала такой шум беспрерывными очередями из автоматов и пулеметов, что в ночи их действительно можно было принять за две роты. И мост был удержан до подхода главных сил, а атаковавшие фашисты потеряли 103 солдата и офицера убитыми. 35 солдат было пленено, когда подошла наша пехота.

6 октября натиск наступавших армий усилился на всех направлениях, поскольку удалось ввести в сражение танковую армию, танковые корпуса и отдельные стрелковые дивизии 51-й армии.

Генерал П. Г. Чанчибадзе донес об освобождении Кельме. Подразделения 156-го стрелкового полка полковника В. Луни из 16-й Литовской стрелковой дивизии, передовой отряд 3-й гвардейской стрелковой дивизии полковника Г. Ф. Полищука при поддержки танков 1-го танкового корпуса генерала В. В. Буткова сильными ударами окружили и разгромили оборонявшиеся в районе города части противника. В ходе атаки на Кельме особенно дерзко действовал 3-й батальон 117-й танковой бригады, возглавляемый капитаном Захарченко. Высланный им вперед танковый взвод под командованием младшего лейтенанта М. Ф. Мурашкина внезапной атакой уничтожил штурмовое орудие, две пушки и до полусотни гитлеровцев. Расчистив путь, Мурашкин повел свои три танка в тыл обороны. У противника это вызвало панику. Артиллеристы трех вражеских батарей, бросив свои орудия, разбежались. Путь нашим танкам был расчищен. И Мурашкин повел свои боевые машины на деревню Покальниек, в которой засели гитлеровцы. С ходу ворвались они туда, но в бою с превосходящими силами было потеряно два танка. За это гитлеровцы крепко поплатились. Раненый командир уничтожил 4 орудия и несколько десятков гитлеровцев; он продолжал бой, пока на помощь не пробился со своей ротой старший лейтенант А. П. Плугатарь, а затем и остальные силы батальона. Михаил Федорович Мурашкнн был удостоен звания Героя Советского Союза.