Валерий Демин - Андрей Белый

Воспоминания об Андрее Белом: Из отдела фонодокументов Московского государственного университета // Литературное обозрение. 1995. № 4/5.

Гаген-Торн Н. И. Последняя встреча // Нева. 2000. № 11.

Гиппиус 3. Н. Дневники 1893–1919. М., 2003.

Гиппиус 3. Н. Дневники 1919–1941. М., 2005.

Гиппиус 3. Н. Живые лица: Воспоминания. М., 2002.

Голощапова 3. И.Кучинский остров Андрея Белого. М., 2005.

Гречишкин С. С, Лавров А. В. Биографические источники романа Брюсова «Огненный ангел»//Ново-Басманная, 19. (Альманах). М., 1990.

Гречишкин С. С., Лавров А. В. Максимилиан Волошин и Андрей Белый//Волошинские чтения. М., 1981.

Гречишкин С. С., Лавров А. В. Символисты вблизи: Статьи и публикации. СПб., 2004.

Долгополов Л. К. Андрей Белый и его роман «Петербург». Л., 1988.

Долгополов Л. К. Неизведанный материк. (Заметки об А. Белом) // Вопросы литературы. 1982. № 3.

Жемчужникова М. Н. Воспоминания о Московском антропософском обществе (1917–1923) // Минувшее: Исторический альманах. Париж, 1988. Вып. 6.

Зайцев П. Н. Воспоминания об А. Белом //Литературное обозрение. 1995. № 4/5.

Иванов Вяч. Родное и вселенское. М., 1994.

Каждому свой черед: Письма Андрея Белого Г. А. Санникову: Из записей Г. А. Санникова // Наше наследие. 1990. № 5.

Лавров А. В. Андрей Белый в 1900-е годы: Жизнь и литературная деятельность. М., 1995.

Лавров А. В. Мифотворчество «аргонавтов» // Миф – фольклор – литература. Л., 1978.

Москва и «Москва» Андрея Белого. М., 1999.

Лидин Вл. Андрей Белый // Собрание сочинений. Т. 3. М., 1974.

Маковский С. К. На Парнасе Серебряного века. М., 2000.

Максимов Д. Е. Русские поэты начала века. Л., 1986.

«Меня удивляет этот человек…» (Письма Андрея Белого к Михаилу Чехову) //Встречи с прошлым. М., 1982. Вып. 4.

Мочульский К. В. Александр Блок. Андрей Белый. Валерий Брюсов. М., 1997.

Нива Ж. История русской литературы ХХ века. Серебряный век. М., 1995.

Николеску Т.Андрей Белый и театр. М., 1995.

Новиков Л. А. Стилистика орнаментальной прозы А. Белого. М., 1990. Орлов В. Н. Перепутья. Из истории русской поэзии начала ХХ века. М., 1976.

Павел Флоренский и символисты: Опыты литературные. Статьи. Переписка. М., 2004.

Пайман А. Ангел и камень: Жизнь Александра Блока. Кн. 1–2. М., 2005.

Пайман А. История русского символизма. М., 2002.

Пинаев С. М. Максимилиан Волошин, или Себя забывший бог. («Жизнь замечательных людей»). М., 2005.

Письма Андрея Белого к матери Блока // Александр Блок: Исследования и материалы. Л., 1991.

Письма Андрея Белого Н. И. Петровской // Минувшее: Исторический альманах. М.; СПб., 1993. Вып. 13.

Письмо Андрея Белого А. М. Горькому от 17 февраля 1931 г.; три заявления Андрея Белого в ОГПУ // Минувшее: Исторический альманах. М.; СПб., 1993. Вып. 12.

Путешествие на Восток: Письма Андрея Белого // Восток—Запад: Исследования. Переводы. Публикации. М., 1988.

Речь Андрея Белого памяти Блока (1921 г.) //Александр Блок: Новые материалы и исследования. Кн. 4. («Литературное наследство»). М., 1987.

Русская литература XX века. 1890–1910 /Под ред. С. А. Венгерова. М., 2004.

Серебряный век: Мемуары. М., 1990.

Соколина А. Архитектура и антропософия. М., 2001.

Спивак М. Л. Андрей Белый – мистик и советский писатель. М., 2006.

Спивак М. Л. Посмертная диагностика гениальности. Из коллекции Института мозга (материалы Г. И. Полякова). М., 2001.

Тургенева А. А. Воспоминания о Рудольфе Штейнере и строительстве первого Гётеанума. М., 2002.

Ханзен-Лёве А. Русский символизм: Мифопоэтическая символика. СПб., 2003.

Хорватова Е. В. Маргарита Морозова: Грешная любовь. М., 2004.

Чистякова Э. И. О символизме А. Белого // Вестник МГУ. Серия 7. Философия. 1978. № 3.

Чистякова Э. И. Эстетическое христианство А. Белого // Вопросы философии. 1990. № 11.

Шагинян М. С. Человек и время. М., 1982.

Эллис. Русские символисты. М., 1910.

Энциклопедия символизма: Живопись, графика и скульптура. Литература, музыка. М., 1999.

Юрьева 3. О. Мифотворчество «аргонавтов» // Миф – фольклор – литература. Л., 1978.

Юрьева 3. О. Творимый космос у Андрея Белого. СПб., 2000.

Теперь мемориальные музеи-квартиры Пушкина и Белого находятся рядом.

Ноосфера (от греч. noos – ум, разум + сфера) – в узком смысле, исходящем из допущения, что существует только один-единственный, человеческий разум – сфера его приложения; в широком смысле, предполагающем изначальную разумность Вселенной, – тесно взаимодействующее как с человечеством в целом, так и с отдельными индивидами энергоинформационное поле Вселенной. В настоящей книге понятие «ноосфера» используется в этом последнем смысле.

Александр Блок подчеркивал: «…Символист уже изначала – теург, то есть обладатель тайного знания, за которым стоит тайное действие; но на эту тайну, которая лишь впоследствии оказывается всемирной, он смотрит как на свою; он видит в ней клад, над которым расцветает цветок папоротника в июньскую полночь, и хочет сорвать в голубую полночь – „голубой цветок“. В лазури чьего-то лучезарного взора пребывает теург; этот взор, как меч, пронзает все миры: „моря и реки, и дальний лес, и выси снежных гор“ (слова Вл. Соловьева. – В. Д.) – и сквозь все миры доходит к нему вначале – лишь сиянием чьей-то безмятежной улыбки».

У Андрея Белого встречается и другое толкование понятия «белый», раскрывающее его как физическую, так и сакральную сущность: «Белый цвет – соединение семи цветов, семи светильников, семи церквей. Любовь должна быть ни эгоистической, ни социальной – ни красной, ни розовой, а безмирной, иоанновой – белой». Постепенно писатель все более и более космизировал белый цвет и свет, превратив их в конечном счете в «белое начало жизни» и растворив в явлении и сиянии Софии Премудрости. Александру Блоку он даже как-то скажет: «Белый цвет – символ богочеловечества».

Вполне типичным представляется такой эпизод, рассказанный В. Ходасевичем: «Однажды в концерте… Н. Я. Брюсова, сестра поэта, толкнув локтем Андрея Белого, спросила его: „Смотрите, какой человек! Вы не знаете, кто эта обезьяна?“ – „Это мой папа“, – отвечал Андрей Белый с той любезнейшей, широчайшей улыбкой совершенного удовольствия, <���…> которою он любил отвечать на неприятные вопросы».

Действительно, как эстафету принял Андрей Белый философский завет Ницше о символической архитектонике окружающей действительности. Ведь это в знаменитом трактате «Рождение трагедии из духа музыки», которым зачитывался А. Белый, говорилось: «Существо природы должно найти себе теперь символическое выражение; необходим новый мир символов, телесная символика во всей ее полноте, не только символика уст, лица, слова, но и совершенный, ритмизирующий все члены плясовой жест. Затем внезапно и порывисто растут другие символические силы, силы музыки, в ритмике, динамике и гармонии. Чтобы охватить это всеобщее освобождение от оков всех символических сил, человек должен был уже стоять на той высоте самоотчуждения, которая ищет своего символического выражения в указанных силах…»