Павел Зырянов - Адмирал Колчак, верховный правитель России

Пост военного министра занял генерал-майор П. П. Иванов-Ринов, который первым делом ввёл погоны. Новый министр был грубоват, прямолинеен, злопамятен и имел склонность к интриге. Стратег он был неважный, и Сибирская армия распылилась и увязла в боях за обладание десятками маленьких городков и заводов, окружающих Екатеринбург.

Большевиков не ввёл в растерянность стремительный поворот событий, когда от них стали откалываться огромные регионы. 29 мая 1918 года ВЦИК принял «Постановление о принудительном наборе в Рабоче-крестьянскую армию». [899]Мобилизация шла медленно, с трудом. Массовый характер носило дезертирство. До самой осени добровольчество оставалось главным источником формирования Красной Армии. [900]Тем не менее большевикам удалось к сентябрю 1918 года сосредоточить на Волжском фронте около 70 тысяч вполне боеспособных войск. Численный перевес оказался на стороне красных, ибо в противостоящих им разнородных армиях и отрядах вкупе насчитывалось 55 тысяч штыков и сабель (20 тысяч – чехи и словаки, 15 тысяч – Народная армия, 15 тысяч – оренбургские и уральские казаки и около 5 тысяч – ополчения Ижевского и Боткинского заводов). [901]

В Чехословацком корпусе, после лёгких побед столкнувшемся с возросшим сопротивлением, замечалось быстрое падение боевого духа. Не действовали больше увещания в том смысле, что, сражаясь против красных, чехи и словаки воюют с Германией и Австро-Венгрией за освобождение своей страны. Солдаты бросали позиции или отказывались туда идти, требовали отправить их в тыл, заявляя, что не желают проливать кровь «за какой-то „славянский романтизм“». [902]

10 сентября красные овладели Казанью, 12 сентября пал Симбирск. Вскоре была утрачена Сызрань. 7 октября пала Самара. После этого на линии фронта, значительно сдвинутой на восток, образовался Ижевско-Боткинский выступ. Командование антибольшевистских сил не оценило его стратегического значения и не пришло на помощь рабочим дружинам, защищавшим свой район. Под ударами красных они должны были отойти. 14 ноября последние отряды повстанцев переправились через Каму. После этого ижевское и воткинское ополчения были переформированы в две дивизии, отличавшиеся своеобразием внутреннего устройства и необычайной стойкостью в боях и походах.

Военные неудачи поставили вопрос о скорейшем объединении всех антибольшевистских сил. 8 сентября в Уфе собралось Государственное совещание, в котором участвовали делегации Комуча, Сибирского и Уральского правительств, казачьих войск (Оренбургского, Уральского и Сибирского), национальных правительств Башкурдистана и Алаш-орды, а также главных политических партий, за исключением большевиков. Присутствовали наблюдатели от союзников и Чехословацкого национального совета.

Работа шла трудно, сговориться долго не удавалось. Наконец было решено, что временным верховным органом всероссийской власти будет Директория из пяти человек. Правое крыло Совещания решительно воспротивилось избранию в её состав Вольского. В свою очередь эсеры и меньшевики одного за другим отвергли М. В. Алексеева, A. И. Деникина и А. В. Колчака. [903]В конце концов останови лись на следующих кандидатурах: Н.Д.Авксентьев (эсер), Н. И. Астров (кадет), генерал В. Г. Болдырев (командующий Народной армией), П. В. Вологодский и Н. В. Чайковский (энес). На случай смерти или длительного отсутствия каж дый член Директории получил своего заместителя: Аст ров – В. А. Виноградова, кадета, члена III и IV Думы, Авк сентьев – эсера А. А. Аргунова, Вологодский – профессора B.В. Сапожникова, министра просвещения в Сибирском правительстве, Чайковский – эсера В. М. Зензинова. Алек сеев, доживавший свои последние дни, немало бы удивил ся, если бы узнал, что он попал в «заместители» к малоиз вестному генералу Болдыреву.

Директория получила временный мандат – до 1 января 1919 года. Если бы к этому времени удалось собрать вместе более половины членов Учредительного собрания (исключая из расчёта большевиков и левых эсеров), власть перешла бы к нему. В противном случае мандат продлевался до 1 февраля, а потом Учредительное собрание брало власть в свои руки, даже если бы собралось менее половины его членов (но более трети).

Было также решено, что с образованием Директории прекратят существование все местные правительства, а также Сибирская областная дума.

23 сентября на заключительном заседании Государственного совещания состоялось торжественное провозглашение новой власти – Временного Всероссийского правительства (Директории). [904]

Астров был на Юге, Чайковский – в Архангельске. Реально состав Директории сложился такой: Авксентьев, Болдырев, Виноградов, Вологодский и Зензинов. Председателем был избран Авксентьев.

Ввиду приближения фронта Директория не могла долго оставаться в Уфе. Екатеринбург тоже был недалеко от фронта. Встал вопрос о переезде в Омск, где уже имелся готовый аппарат власти.

Омское правительство эсеры считали реакционным. К тому же как раз в сентябре в Омске произошли события, не предвещавшие ничего хорошего. Воспользовавшись отсутствием нескольких министров, левые члены Сибирского правительства, В. М. Крутовский и М. Б. Шатилов, договорились с председателем Сибирской думы И. А. Якушевым о введении в правительство ещё одного левого министра, известного сибирского литератора и этнографа А. Е. Новосёлова. 21 сентября все четверо были арестованы по распоряжению начальника омского гарнизона полковника В. И. Волкова. Находясь под арестом, Крутовский и Шатилов написали, явно не добровольно, заявления об отставке. Новосёлов же был отвезён в Загородную рощу и убит. После этого арестованные были выпущены, Волкова сняли с должности, а офицеры, совершившие убийство, скрылись. Эсеры указывали на Михайлова как на организатора всего этого дела. Чехи сгоряча попытались его арестовать, но не так-то просто оказалось поймать министра финансов, имевшего в городе несколько конспиративных квартир. Вопрос об участии Михайлова в заговоре так и не выяснился. [905]

Убийство Новосёлова не заставило Авксентьева отказаться от переезда в Омск. Председатель Директории надеялся, что Болдырев, как главнокомандующий, сумеет взять военных под свой контроль, а реакционный дух омских бюрократов Директория постепенно нейтрализует путём «обволакивания», то есть назначая на ключевые должности своих сторонников. [906]

Решение было ошибочным. Но – так уж непредсказуемы бывают повороты судьбы – благодаря этой ошибке члены Директории выпутались из перипетий Гражданской войны и благополучно закончили свои дни.

9 октября 1918 года Директория приехала в Омск. Вокзал был переполнен встречающими. На платформе выстроился почётный караул. Оркестр исполнил «Коль славен» и «Марсельезу». Были рукопожатия, речи. Духовенство отслужило молебен. Затем состоялся военный парад. «Всё шло чудесно. Официальная сторона – безупречна», – писал в воспоминаниях генерал Болдырев, член Директории и Верховный главнокомандующий. [907]