Александр Ханин - Рота, подъем!

– То-то я смотрю: у меня то одно, то другое выскочит…

– А мыться ты не пробовал? Или все ждешь, когда грязь будет сама кусками отваливаться? На подшиву, и сделай так, чтобы наряду не нагорело.

Прохоров взял кусок ткани и, сняв китель, сель рядом с иголкой и ниткой.

– Прохоров, а ты сколько служишь?

– Полтора.

– В отпуске был?

– Неа. Тут в отпуск сложно попасть. Все время обеспечение, наряды, проверки, демонстрации. Вечно народу не хватает.

– А как Кучкаров попал, да еще через год?

– У нас учения были. Мы отцам-командирам сухопутных войск показуху делали. Из всего чего можно палили. В основном, в "молоко".

Кучкарову после учебки к БМП давали подходить только с ведром и тряпкой. Он же полная чурка – нифига не смыслит. И чему ты его там учил?

– Не я. Он в другой роте был…

– Да фиг с ним. В общем, тут солдат не хватало. Комбат приказал посадить его в крайнюю машину и сказал, что если сможет, пусть все выстрелит в воздух, если нет, пусть хотя бы разрядит без проблем.

Ему показали еще раз как заряжать. И вперед "на мины". А на учениях разные мишени были. Одна мишень – "вертолет".

– Какой еще вертолет?

– Мишень так называется. Вертолет из фанеры прикреплен к площадке, которая во время показухи вверх метра на три поднимается, а потом опускается. Так этот вертолет прямо напротив БМП, где

Кучкаров сидел, оказался. Он, дурак, как только машины вперед пошли, на кнопки пуска случайно и нажал. Выстрел и все пятьдесят патронов ушли, а мишень только-только подниматься начала, всего на метр… так он ее срезал под ноль.

– Орел. Он хоть видел, что попал?

– Неа. Он даже не целился. Говорю же, случайно нажал. А на вышке генерал какой-то увидел и говорит: "Вот, товарищи офицеры, смотрите, как стрелять надо. Вот это подготовка. Даже подняться вертолету не дал. Комбат, кто на крайне-правой машине? Десять суток отпуска!".

Как говорится, дуракам всегда везет. После него за полгода только

Тараман в отпуск съездил и то… что-то комбату обещал привезти…

Прохоров закончил пришивать ткань и напялил на себя куртку.

– Пора идти?

– Рожу помой. А лучше побрей.

Солдат провел рукой по колючей щеке.

– Можно и побрить… а можно и не брить…

– Побрей, девки любить будут.

– Где ты тут девок нашел? А тех, что в городе, давно Стефанов оприходовал.

– И нам не оставил?

– Тех, что дают – не оставил. Он "ходок".

– А ротный?

– А чего ротный? Ему лишь бы порядок был в роте, да и не попадался никто. Ротный Мамеву и Хандабыеву поставил задачу, чтобы простыней в роте было сколько положено. У прошлого старшины недостача была… Ну, он им что-то типа первого дембельского аккорда.

– А где они возьмут?

– В стройбате, наверное.

– Выменяют?

– Или выменяют, или украдут.

– А если попадутся?

– Значит, ротный отмажет, даст пять суток ареста, и аккорд будет считаться невыполненным.

– Это если не нарвутся на кого-то более неприятного… Весело вы тут живете.

– Не жалуемся, – невозмутимо сказал Прохоров. – Пошли на развод?

– А где Кучкаров?

– А хрен его знает? Кучкаров!! Ты где, урюк?

– Урюк – это сушеный абрикос. А я – узбек. Поняль? – Кучкаров, незаметно вышедший из-за колонны, был невозмутим, и, судя по всему, совсем не обиделся. Его голова казалась больше, чем подходило по его совсем не большим габаритам. Спокойные и немного хитрые глаза, глубоко посажанные с двух сторон приплюснутого носа, смотрели на нас, почти не моргая. Он был сама невозмутимость.

– Кучкаров, ты обязанности дневального знаешь? – спросил я его.

Кучкаров тяжело вздохнул и, ничего не ответив, повернулся и пошел на выход из казармы.

Развод небольшого полка был недолог. Мы вернулись в казарму.

– Наряд, прием дежурства по полной форме.

– Это не учебка, – выдавил Кучкаров.

– Молодец, воин. То есть знаешь, что принимать надо, как положено, свериться с описанием. Если будет чего-то недоставать при сдаче – ты будешь расплачиваться до конца жизни. Усек? Или ты, или тебя. Вперед, все по списочку. Ты туалет, Прохоров – расположение, я

– ружпарк. Если кто не рад по жизни – ко мне. Так и говорите:

"Сержант – дурак, думает, что тут учебка". Дальше мои проблемы.

Дежурный по роте на выход!!

Дежурный, сержант из третьей роты открыл оружейную комнату и тут же начал канючить:

– Распишись, чего тебе? Ну, все же так делают…

– Я – не все. Я пока не приучен. Есть порядок – значит разок…

– Оставь, все…

– Рота, смирно! – гаркнул дневальный – Дежурный по роте на выход.

В расположении роты стоял комбат и оба ротных. Вместе с еще действующим дежурным я вышел из ружпарка и прикрыл дверь.

– Товарищ майор, – начал Самохин.

– Ты дежурный?

– Так точно, – ожидая неприятностей, начал Самохин.

– А ты новый?

– Когда приму наряд, тогда и буду.

– Ты еще не принял? Скоро роту вести на ужин…

– Товарищ майор, если на курсах "Выстрел" не принято служить по уставу, то Вы дайте письменное распоряжение, и я на него сошлюсь…

– Орел! Молодец!! Вот, так надо!! Если будут недостатки – рапорт мне на стол. Мне, лично. Понял?

– Так точно, товарищ майор. Понял.

– И мне, – тихо сказал ротный. – Пора порядок наводить. Хоть кто-то этим заняться сможет.

Недостатков оказалось не мало. Кучкарова пришлось перепроверять.

Список в ванной и туалете был не длинным, но по списку явно отсутствовало зеркало.

– Кучкаров, а чего ты зеркало не указал?

– Давно нету.

– Какая мне разница – давно или не давно. У тебя должен быть учет. Как при социализме. Ты ведь знаешь, что такое социализм времен перестройки?

Кучкаров смотрел на меня, не моргая, черными узкими глазами, выражающими полное безразличие к поставленному вопросу.

– Современный социализм, Кучкаров, это электрификация всей страны, плюс, минус, минус, минус. Поэтому разбитое зеркало надо или восстановить, или список переделать, чтобы даже не значилось.

– Я делать буду?

– А кто же еще?

– Я не умею. Я не писарь. Ты писарь, ты делай.

В ванную комнату зашел Прохоров, и Кучкаров тихо вышел наружу.

– Прохоров, давно зеркала нет?

– Месяца два или три… Кучкаров и разбил.

– Чем?

– Головой. Зарубеев помог.

– Подрались?

– Не то, чтобы подрались. Этих чурок разве поймешь. Один из братьев меньших Серегу позвал "поговорить", в туалете их оказалось пятеро… он двоих под раковины загнал, а Кучкаров в челюсть получил и головой зеркало разбил, когда отлетал. В общем, всем досталось.

Как только Зарубеева тогда не посадили?..

В ружпарке с оружием был полный бардак. Автоматы стояли, как попало, часть была в явно нерабочем состоянии. Гранатометы просто лежали один на другом в шкафу с надписью "боеприпасы". Номеров на ящиках не было. Солдаты, возвращаясь в обеспечения, просто сваливали оружие за железной решеткой, а потом дежурный по роте или дневальный разбирал его и ставил на свободные места в шкафы. Точных обозначено не было.