Александр Арефьев - Были и былички

Правда, при коммуняках сохранялись и другие обращения.

Продавщица, например, или официантка – "девушка", если даже из нее песок сыпется, а вот официант уже "товарищ официант" и продавец тоже уважительно "товарищ", не говоря уж о начальнике любом. Сталин – только товарищ, министр тоже, а вот замминистра можно было по имени-отчеству. Сохранилось обращение "дама", но только в контексте

"Дама, куда ты, падла, без очереди прёшь?". Барин проходил только во фразе "расселся как барин", барыня – "ишь, раскричалась", барон – почему-то только в словосочетании "фон барон". Если кого называли интеллигентом, то только презрительно и с обязательной добавочкой

"сопливый". Было да и остаётся всеобъемлющее – "Эй ты там!".

Интересно решили проблему универсальности в обращении на Западе.

К кому хошь можешь обратиться "экскюз ми, плиз" и не путайся в

"мисс", "миссис" и "мэм". А помните, как у нас начинался "господин", уже после Ельцинской революции? Это ж умора была: "А не подлить ли

Вам, господин Иванов, водочки свеженькой?". Да и посейчас еще не устаканилось, особенно когда господином называют крестьянина в телогрейке или бывшего гегемона в тельнике. Пообвыкнем небось. Я бы вернул и старинное обращение "барышня", только, боюсь, опять смех будет на первых порах. Ну как нашу современную девицу с декольте до пуповины и в "мини", извините, по самое ай-ай-ай барышней назвать. А ведь начиналось с наивной шуточки: "Уже и чашечки видны, скоро весь сервиз появится". Вот и появился, слава Богу, не хуже импортного.

Ну, да ладно, давайте друг друга мужчинами и женщинами обзывать, пока на господ и дам не слишком похожи. Лишь бы не дошло до

"Единодушно выражаем наше горячее одобрение родной партии и лично господину…".

Вот начал писать, а рука дрожит, не потому, что вчера перепил, а потому, что боюсь сразу впасть в тональность оды или серенады тому напитку, что в названии. Ведь, заметьте, слова "петь" и "пить" одной лишь буквой различаются, да и тема весьма и весьма деликатная. Но уж больно хочется защитить от постоянных нападок этот божественный для души и тела нектар, не раз меня в жизни выручавший и от её опасностей уводивший. Сразу оговорюсь, сам не алкоголик и в других этот экстремизм не уважаю, но восхищаемся же мы красотой грозного кинжала и его полезность признаем, хоть он жизнь и здоровье людей уносит.

Уж как её, водочку, не били, и "сухим" законом при царе-батюшке, и горбачёвскими указами, но выдюжила всё и жива, голубушка. И женский максимализм в формуле "Все мужики – пьяницы" не приемлю, так и хочется им мягко так возразить: "А вы зато на стенку писать не умеете". В чем же сила и сладость её, ставшей нашей национальной гордостью как Наполеон для французов или "Мерседес" для немцев?

Перво-наперво, ни с чем не сравнимое средство сближения человека с человеком. А это дорогого стоит. Ведь все мы в энергетическом поле, ауре личной, как в коконе живем. Вспомните, как раздражает вас чмо неразумное, который за пуговицу хватает и в ухо дышит, изображая дружеский разговор. У такого своё поле хиленькое, так он от вашего подпитывается, вампир несчастный. Так и хочется его из своей тридцатисантиметровой зоны вытеснить, как нарушителя границы, в нейтральные воды. А сядешь даже с таким, как положено, за стол, поставишь бутылку пограничным столбом, выпьешь по первой со свиданьицем и, глядишь, полегчало и нутро нежное проявляется. Ведь как, бывало, с попутчиком в вагоне, до первого стакашка и знать не знал, и ведать не ведал, а ещё бутылку не уговорили, а уже друзья не разлей вода и душу готов наизнанку вывернуть. Ещё моя бабушка говорила, что непьющий в принципе вызывает подозрение.

При коммуняках было это надёжным средством выявления "стукача", а в них чуть не каждый десятый ходил. Спрашиваешь: "Знаешь такого, каков человек?" – тебе отвечают: "Знаю лет десять, но не пил ни разу, ничего сказать не могу". Бутылку с человеком распить – как пуд соли вместе съесть, не на закуску, конечно, а фигурально выражаясь.

И сразу видно, пошёл бы с таким в разведку или на колхозном гектаре рядом не присел.

Во-вторых, дезинфектор не чета никакому лекарству. Можно сказать, на собственной шкуре испытано. В конце шестидесятых пришлось в войну работать во Вьетнаме, канализацию, водопровод американцы разбомбили, некоторые из наших от заразы разной полегли, но только не те, кто выполнял рекомендацию врача перед приёмом пищи принимать по сто грамм. Замечено было, кто другими средствами оберегался, на третий день после приезда уже маялся с животом, если вовремя не спохватился, – жди амёбной дизентерии. А от неё, как и от многих других болячек, опять же водочка помогает. Вот случится, не дай Бог, у вас грибок, попробуйте её с подсолнечным маслом напополам, вмиг проходит, хоть жаль, конечно, на такое дело водочку пускать.

Идём дальше. Страх ничто так не снимает. Те же 100 грамм наркомовские в войну не зря выдавали перед атакой на немчуру. Опять же из моей практики. Идёшь с вьетнамской охраной по партизанской тропе Хо Ши Мина, подходишь к пропасти, дна не видать, а мост курам на смех – бревно бамбуковое. Вьетнамцы-то к такой эквилибристике привычные, а у нас все поджилки трясутся, бледно же выглядеть на фоне сложной международной ситуации совесть партийная не позволяет.

Отходим за куст, якобы по нужде какой, из рюкзачка заплечного достаём (а у нас всегда с собою было), принимаем антистрахин, раз – и на том берегу.

Правда, из снисходительного уважения к неумехам – "лиенсо" (так звучит по-вьетнамски "совок") протягивали для нас какую-нибудь лиану, чтобы было за что, кроме воздуха, держаться. Ну, и на привале, конечно, это средство (не лиана, конечно, а водочка) здорово помогало. Ведь там всё, что мало-мальски шевелится и мяукает

– в пищу идёт. Ну, лягушатинка ещё куда не шло, а попробуйте гусеницу чуть прижаренную заглотать, только как закусь и можно.

Конечно, как и во всём, меру надо знать. Рассказывают, был при

Сталине министр угольной промышленности некий Приходько, его именем шахты до сих пор на Украине названы, а мудрые мысли – в народе живут. Например, его философская доктрина – "Не наше дело рюмки делать, наше дело водку пить". Так вот, настучали доброхоты вождю всех народов, что, мол, зашибает он крепко, но Сталин, уж на что кровожаден был, а тут твёрдо так говорит: "Этого не трогать, он свою норму знает". Видать, заметил как-то своим тигриным глазом. Только не надо себе поблажки делать, а то некоторые кокетничают: "Я свою норму принял, другим человеком стал, а другому тоже выпить охота".

Ну, и, конечно, как без неё, родимой, в праздничную страду, кусок в горле застрянет, повесишься с тоски зелёной. Недаром по-латински прозывается "аква вита", что по-русски значит живительная влага, а наше название идёт от слова "вода". Кто ж спорить будет, что без воды и не туды, и не сюды. Эх-ма, чувствую, тост назрел.