Александр Арефьев - Были и былички

В результате сознание прапорщика отскочило на девять колен вспять и притормозило в генетическом фантоме дьяка Архивного приказа, двоюродного брата небезызвестного опричника Скуратова. Допрос оного дьяка с привлечением отставного полковника, почетного ветерана КГБ, привёл к неожиданным последствиям. Дьяк раскололся и заговорил. Из его показаний следует, что начатый ещё до заведения дела о перерасходе кремлёвских средств розыск знаменитой библиотеки Ивана

Грозного совершенно бесперспективен, ибо книги по небрежению были съедены крысами или растащены на самокрутки чуть не сразу после кончины царя-батюшки. До этого часть их при посредничестве упомянутого выше родственника дьяка была обозом вывезена за границу в обмен на тевтонские пищали, которые пришли бракованными и не стреляли, а потому были списаны.

В деле оказался замешанным и царский сынок, подсевший на конопляный самосад, за что был бит батюшкой до полной бесчувственности царским жезлом, подсунутым под горячую руку подлым

Малютой. Откровенность дьяка объяснилась тем, что в ходе проведённого царём-душегубом сокращения дворни, замеченной в связях с недобитыми Рюриковичами и Березовичами, тот оказался в тяжёлую для страны беспутицу на распутье и, будучи в душе демократом, затаил либеральную злобу на антинародный режим. Другие подробности чинимого в царствие Грозного державного беспредела, дошедшие отголосками до нашего времени, до поры до времени засекречены, г-н Малютов отпущен под подписку о невыезде из Матросской тишины.

Было это ещё в прошлом веке, в совковое время. Любила тогда

Партия горожан в подмогу на село отправлять. И называлось это, если кто уже не помнит, поехать "на картошку". Вот и у нас на работе набрал по разнарядке партсекретарь семерых, кто помоложе, и отрядил на недельку с сохранением содержания поднимать сельское хозяйство.

Выехали, помнится, в воскресенье с утра. Пока добрались да нашли, изрядно поплутав, сельсовет в далёком занюханном колхозе, уже смеркалось.

Встретил нас, благоухая цитрусовым запахом, Василий, представитель администрации, как он представился. Отвёл, не мешкая, в халупу на отшибе, вручил рабочие комбинезоны, на лямках и с откидывающейся спинкой, лом и пару брезентовых рукавиц на всех да и был таков. Нет, вру, ещё успел объяснить, как до магазина добраться, сказал, что нам повезло, под завоз попали, и записочку на ферму накалякал для получения бидона молока. Разместились мы кое-как и – в магазин, пока не закрыли. Искать не пришлось, шли навстречу колхознички уже изрядно навеселе, видать, приложились "не отходя от кассы". При этом источали уже знакомый по Василию запах, навевая мысли о субтропиках.

Оказалось, водка в продаже была только лимонная местного разлива, цвета одеколона "Шипр", о запахе уже не говорю, но нам и на том спасибо. Скинулись по трёшнику, в рюкзачок припасённый загрузились и домой, до хаты. А там, кто какой закусью богат, на стол наметали и пошло-поехало. В разгар веселья вспомнили про записочку, подхватились, в комбинезоны обрядились и всем гамузом на ферму, благо, не далеко топать. Вышли с флягой парного молока двадцатилитровой, не пожалели доярки-хохотушки, чай, не своё отдавали, колхозное. А темень уже, хоть глаз выколи, да и развезло на воздусях деревенских. Побрели наугад, затянув для бодрости

Окуджавскую песню про солдат и таща поочерёдно волоком пудовый бидон.

Чуть от фермы отошли – забор нарисовался, через него с грехом пополам перевалили – ещё один. Одолели и этот с криком "Ура!", тут родная избушка и показалась. Опять к столу да к лимонной под молочный запив. Только в ритм вошли, стали все носами водить, запашок унюхав непотребный. Флягу осмотрели – нет следов навоза, подмётки у всех проверили, нет, только чистая грязь. Тут, как свора ищеек, окружили, носы воротя, Васю-очкарика, тёзку деревенского нашего куратора. Вася чуть не в слёзы, мол, да, был грех, отошёл по дороге за кустик, лямки отстегнул, спинку откинул, присел, по-большому сделал и бросился догонять. Как подтвердилось, всё большое с собой и принёс.

Вася в речке отскрёбся, переоделся, тогда только назад после контрольного обнюхивания и впустили, к штрафной приговорив.

Закончили позднёхонько, а утром обнаружилось, два забора, что переползали – угол соседней ограды, а комбинезоны наши после игры подзаборной в "кучу мала" стоять могут от налипшей грязи вполне самостоятельно, чего о нас не скажешь. Да они нам и не понадобились боле, забыла про нас администрация в лице Василия, только на третий день, видно, очухался, приполз весь из себя зелёный, выдал за хорошее поведение справку об ударной работе на полях колхозных и отпустил с богом восвояси. А я до сих пор, как лимонный запах учую, так с души воротит.

Хороший, добрый и светлый праздник всех влюблённых – этот День святого Валентина, приходящийся на 14 февраля. В этот день почти уж пару тысяч лет назад казнили сердечного. И казнили-то за что? А за то, что, будучи священником, не стерпел запрета сочетать законным браком бедных солдатиков. Император Клавдий, видите ли, решил, что женитьба отвлекает их от выполнения воинского долга. По моему скромному мнению, как раз наоборот. Много ли на жену времени уходит?

Ну, чмокнул в лобик перед работой, вернулся, поужинал домашним, а не солдатской кашей-шрапнелью. А ночью, чем в казарме на жёсткой койке ворочаться, мужественно исполнил супружеский долг в своей мягкой постели и спи себе, сил набирайся. К утру, свежий, как огурчик, готов к выполнению долга воинского. Подозреваю я, что Клавдий слабоват был по этой части и позавидовал своим легионерам, импотент несчастный. Вот и погубил святого. Зависть и не на такие чёрные дела слабаков сподобит.

Но царь небесный всё по своим местам расставил, Клавдия я и вспомнил-то только потому, что тёща тоже Клавдия по имени, а

Валентина как покровителя всех влюблённых уж сколько веков народ помнит и день его любовно отмечает. Опять же валентинки, это ж знак из нашего детства. Помните, в подъезде куском извёстки по стене писали сакральную формулу "Ваня + Валя = любовь" и под ней сердечко, стрелой пронзённое, выводили. Чудится мне, святой с небес нашей рукой водил, а когда дворник, мать нехорошо поминая, затирал – то

Клавдия работа, из адова пламени всё напакостить норовит.

Вспомним, кстати, что и у нас, православных христиан, есть свой

День влюблённых, только выпадает он на 8 июля и празднуется в честь двух святых, Петра и Февронии, возлюбивших друг друга неземной любовью и за то на небо тоже попавших. Пётр был голубых кровей, князем в Муроме, том самом, откуда и другой защитник земли русской, незабвенный Илья Муромец, родом. А Февронья была из простых, да тоже не лыком шита. Удивительная она была целительница, красавица и умница-разумница.