Владимир Костенко - На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.

Видимо, протесты Японии по поводу остановок эскадры в Дакаре и Габуне и нажим Англии после гулльского инцидента также произвели впечатление на французское правительство и оно не хочет из-за нас иметь крупные дипломатические неприятности. В результате создавшегося положения адмиралу приходится перестраивать весь план сосредоточения эскадры и употреблять большие усилия, чтобы собрать свои корабли и угольщики, рассыпавшиеся по разным пунктам мадагаскарского побережья.

Пока адмирал решил не покидать стоянки у Сент-Мари, где не возникло никаких препирательств с местной французской администрацией. Но для погрузки угля эта позиция крайне неудобна. «Орел» до сих пор имеет только 1800 тонн, а следовательно, должен еще догрузить по крайней мере 600 тонн. Между тем наш угольщик «Тэптон» почти пуст. Приходится выбирать уголь из последнего трюма, вследствие чего работа еле подвигается. В час удается наскрести не более 20 тонн.

К вечеру сегодня погода засвежела. В проливе ветер развел такую крутую волну, что пришлось отпустить пароход и поднять на ростры шлюпки и катера. Если к утру волнение уляжется, то завтра будем продолжать погрузку. Это крайне огорчает всех обитателей «Орла». Не говоря уже о том, что и дальше придется страдать от грязи и угольной пыли, особые неприятности создает работа паровых лебедок Темперлея, паропровод к которым проходит по коридору офицерских кают. Во время погрузки все каюты прогреваются от паропровода, который выполняет роль парового отопления... в тропиках!

23 декабря. В бухте Танг-Танг. Еще 21 декабря Рожественский, получив от французских чиновников сведения о существовании в 19 милях к северу от Сент-Мари удобной бухты Танг-Танг, решил перевести эскадру туда.

Обойдя длинную песчаную косу, отделявшуюся от берега Мадагаскара, мы вышли из пролива и расположились в открывшейся нам уютной бухте, прекрасно защищенной от ветров со стороны океана. В глубине залива под самым берегом стали угольщики, транспорты и госпитальный «Орел», далее в одну линию поперек бухты построились пять броненосцев и, наконец, у самого выхода ближе к косе стали три крейсера. «Аврора» заняла сторожевой пост впереди всей эскадры. Диспозиция кораблей составлена очень удобно для отражения возможной атаки со стороны океана.

Слева от нас на берегу громоздятся в несколько ярусов высокие горные кряжи, у самого берега — песчаная полоса, омываемая приливами и прибоем, а в 20 шагах от нее — стена тропического леса. Бинокль открывает нам заманчивые подробности, вызывающие непреодолимое желание забраться в чащу джунглей, подняться на самую вышку хребта и окинуть оттуда взором чудесную панораму.

Однако нам не пришлось эти дни наслаждаться красотами пышной тропической природы. Днем продолжалась приемка угля до полного запаса, а с заходом солнца начинался общесудовой аврал постановки противоминных сетей. Затем вся ночь напролет до утренней зари проходила в напряженном ожидании минной атаки. А утром после подъема флага снова подходил к борту угольщик для продолжения прерванной погрузки.

Теперь наступил период темных ночей. Луны нет, только звезды тускло озаряют поверхность воды, но их постоянно скрывают набегающие облака, и тогда в белесоватой мгле ложатся густые, непроницаемые для глаза тени, в которых прекрасно могут скрыться ночные враги.

Тревожное настроение на эскадре наростало с каждым часом. Еще 20 декабря с «Суворова» из штаба сообщили, что_6 декабря мимо Сингапура прошла в Индийский океан сильная японская эскадра. При ходе в 11 узлов она могла уже к 20 декабря появиться у берегов Мадагаскара, а мы до сих пор не соединились с Фелькерзамом. Между тем оба наши отряда порознь слабее японских сил.

Перед заходом солнца 20 декабря с «Бородино» были обнаружены в открытом океане суда, которые быстро скрылись. Не располагая быстроходными разведчиками, мы не могли выяснить, под каким флагом были эти суда.

Чтобы не оставаться в проливе, где опасность атаки грозила с двух сторон, адмирал решил пренебречь формальностями соблюдения французского нейтралитета и выбрал новую, более удобную стоянку для отражения атак, хотя бухта Танг-Танг заведомо находилась в территориальных водах Франции. Здесь мы стали серьезно готовиться к отражению возможного нападения врага. Получено было приказание адмирала: «Всем судам, включая угольщики и госпитальный «Орел», стоять ночью без огней, орудия иметь заряженными, прожектора — готовыми к открытию боевого освещения. Разведочную цепь катеров не высылать во избежание путаницы». Далее в 3 часа дня последовало новое распоряжение: «Поставить сетевое заграждение на боевых судах по правому борту».

Между тем на броненосцах во время похода сети были сняты, все шесты и их оснастка разоружены. От погрузок угля забортные устройства жестоко пострадали, а все части заржавели от действия соленой воды и отсутствия постоянного ухода.

Началась лихорадочная спешка. Но работа шла крайне туго. Между тем в 5 часов с «Суворова» последовал новый приказ: «Подготовить к постановке также сеть по левому борту».

Пришлось устроить общесудовой аврал. Работа выполнялась всем судовым составом. Надо было вооружить и откинуть сети до спуска флага, так как позже быстро наступает непроглядная тьма, а огни зажигать нельзя. Под конец работали ощупью. На «Орле» удалось оснастить и отвалить сеть только по правому борту, а левый так и не смогли привести в порядок. Между тем вечерним бризом с берега корабль развернуло на якоре и поставило неприкрытым левым бортом ко входу в бухту. Только к 12 часам ночи начавшимся отливом «Орел» повернуло правым бортом ко взморью, и командир вздохнул спокойнее.

Наш сосед «Ослябя» совсем не справился с работой и не мог откинуть сети.

Ночь прошла в крайнем напряжении и тревоге. С рассветом же «Орел» снова должен был продолжать погрузку и до 5 часов вечера успел принять с «Тэптона» еще 300 тонн, после чего угольщик отошел, чтобы не мешать постановке сетей с обоих бортов. К ночи на всей эскадре снова создалось нервное настроение. Спешно откинули сети, загасили огни и с корабля на корабль передавали, мегафоном, если видели мерцающий свет у своего соседа.

Эскадра притаилась, и только звон отбиваемых склянок время от времени нарушал тишину. Все офицеры, механики и даже врачи забрались на мостики и вместе с комендорами, сигнальщиками, вестовыми и поварами всматривались в непроницаемый мрак, окутывавший вход в бухту. Для наблюдения люди были посланы даже на марсы и салинги.

В 11 часов ночи были обнаружены в океане восемь огней, которые в течение двух часов мелькали сначала перед входом в бухту, а затем скрылись за косой. Явилось предположение: не пришли ли к нам на соединение миноносцы из отряда Фелькерзама, которые опасаются приблизиться к эскадре из боязни обстрела со своих кораблей? И действительно, если бы эти огни приблизились на выстрел, то их моментально осыпали бы градом снарядов.