Владимир Костенко - На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.

На вопрос, как представляет себе штаб назначение эскадры и как оценивает ее силы, Политовский сказал, что вполне определенных взглядов на это у штаба еще нет.

Посылка эскадры на Восток окончательно решена 10 августа в Особом государственном совещании в Петергофе под председательством Николая, при участии морского министра и адмирала Рожественского.

На артурскую эскадру уже надежд не возлагается, и 2-я эскадра идет не на соединение с ней, а для выполнения самостоятельной стратегической задачи. Можно рассчитывать лишь на присоединение к эскадре Рожественского оставшихся владивостокских крейсеров и, может быть, крейсера «Баян» из Артура, если ему удастся вырваться из блокады.

Самый больной вопрос комплектации 2-й эскадры — это отсутствие в ее составе отряда современных броненосных крейсеров. В министерстве и в штабе почти категорически утверждают, что тайные переговоры в Южной Америке о покупке 7 броненосных крейсеров в Чили и Аргентине уже заканчиваются, что для этих кораблей формируются команды, а соединение их с эскадрой Рожественского произойдет на пути ее следования в Тихий океан.

Политовский предупредил меня, что на следующий день вся эскадра уйдет из Кронштадта в Ревель для обучения и погрузок, а «Орел» останется один заканчивать работы в Кронштадте и должен будет присоединиться к эскадре позже, вместе с «Олегом», который 25 августа вышел из дока и пойдет на повторную пробу машин.

Действительно, сегодня утром в 9 часов корабли эскадры Рожественского в составе 6 броненосцев, 5 крейсеров и 7 миноносцев снялись с якоря и ушли в море к Толбухину маяку, где Николай II на яхте «Царевна» обошел эскадру и пожелал ей счастливого плавания, после чего эскадра адмирала Рожественского, отсалютовав царю, направилась в походном строю в Ревель.

Кронштадт сразу опустел. Здесь осталась только эскадра береговой обороны Бирилева, а из эскадры Рожественского застряли запоздавшие корабли «Орел», «Олег» и «Жемчуг». Крейсер «Изумруд» ожидается в Кронштадте на днях с Невского завода.

2 сентября. Два дня я провел в Петербурге, чтобы проститься со своими родителями, приезжавшими на свидание со мной из Белгорода.

Настроение у них, в связи с моим уходом на театр военных действий, было весьма подавленное. На войну они смотрели как на страшное народное бедствие, а необходимость участия в ней они считали неотвратимым несчастьем. Они хорошо видели оборотную сторону событий и никакими «патриотическими» иллюзиями себя не обольщали.

Тем труднее мне было дать им какую-либо почву для надежд и рассеять их мрачные опасения. Наиболее подходящим для этого средством было развитие точки зрения Скворцова, заявившего, что считает весь поход 2-й эскадры военной бутафорией и дипломатическим шагом, предназначенным служить для подготовки к мирным переговорам, которые начнутся после падения Артура, когда эскадра будет в водах Мадагаскара. Это казалось правдоподобным объяснением, оправдывавшим морскую экспедицию, которая без этих целей явно превращалась в авантюрное предприятие, не имевшее ясной и обеспеченной задачи.

Я передал отцу и матери эту версию, которая как будто произвела на них впечатление и несколько успокоила. Однако отец продолжал сомневаться в том, что действия и решения высших руководителей строятся на взвешенном и обоснованном расчете, а не являются следствием случайных обстоятельств и личных влияний.

Отец живо интересовался корабельной техникой и подробно расспрашивал меня об «Орле», о выполненной мной работе, о моих будущих соплавателях, командире корабля, старшем офицере, врачах, механиках и стиле жизни корабельной кают-компанейской среды, которая теперь долго будет меня окружать.

Я предложил родителям проехать вместе в Кронштадт и хоть издали взглянуть на «Орел» из Петровского парка. На «Орле» шла погрузка боевых припасов, а потому попасть на корабль посторонним было нельзя. Мы просидели целый час на скамейке парка, откуда прямо против нас, у внутренней стенки гавани, был виден как на ладони «Орел».

Я объяснил назначение всех наружных устройств корабля и вспомнил эпизод с установкой фонарей Табулевича, когда мне пришлось взобраться по гибкой плетеной из троса лесенке на верх стеньги под самый клотик, что вызвало неподдельный ужас на лице матери и она долго не могла оторвать глаз от высокой и тонкой мачты, уходящей своей стеньгой ввысь.

Вид кораблей, посещение порта и встреча с моряками — моими новыми товарищами — несколько их рассеяли. На прощанье я обещал писать им со всех стоянок в пути и пользоваться каждым удобным случаем для отправки своих дневников с описанием похода и всех моих впечатлений.

Но когда в Петербурге с Николаевского вокзала тронулся поезд, увозивший их обратно, я видел, что мать уже не могла более сдержать своих слез, а у меня невольно сжалось сердце: придется ли нам еще увидеться?

5 сентября. Теперь уже определенно известно, что эскадра двинется в поход не раньше начала октября.

Еще 10 августа на совещании в Петергофе, когда окончательно было решено отправить эскадру в Тихий океан, высказывалось мнение, что после определившихся результатов боя артурской эскадры 28 июля и неудачи ее прорыва во Владивосток отпадает необходимость торопиться с отправкой 2-й эскадры из Балтики, так как ее прибытие в Тихий океан на один — два месяца ранее не может изменить положение.

Военное командование Маньчжурской армии ожидает развития наступательных операций только к весне 1905 г. Поэтому, чтобы закончить подготовительные мероприятия и сборы, имеет смысл отложить выход эскадры Рожественского на один месяц.

Сосредоточение всех боевых кораблей для выхода в открытое море будет происходить в Ревеле, где состоится «высочайший» смотр флоту. Затем эскадра перейдет в Либаву, где к ней должны будут присоединиться транспорты и вспомогательные суда.

По вечерам в кают-компании «Орла» идут беседы об условиях предстоящего похода. Среди судового личного состава «Орла» нет никого, кто ранее посещал пункты западного побережья Африки и заходил в Индийском океане на остров Мадагаскар. Поэтому пока приходится довольствоваться сведениями, которые старший штурман сообщает по литературным источникам и из описаний лоции.

Для снабжения эскадры углем русское правительство заключило договор с торговой фирмой Гинзбурга. Гинзбург фрахтует угольщики в Германии у Гамбург-Американской пароходной компании.

Большинство остановок по маршруту эскадры предполагается во французских колониях, а для длительного пребывания на Мадагаскаре обеспечена прекрасная якорная стоянка в огромной укрытой бухте, где может поместиться вся эскадра, вне территориальных вод Франции, т. е. далее трех миль от берега.