Павел Дыбенко - Из недр царского флота к Великому Октябрю

Растерянный Церетели спрашивает:

- Товарищ Дыбенко, вы призываете к вооруженному восстанию? Мы вынуждены вас снова арестовать.

- Да, я призываю к вооруженному восстанию, а насчет ареста, посмотрим кто кого.

Митинг закончен, но рабочие еще долго не расходятся. На их лицах вопрос: когда же? Они готовы хоть сейчас ринуться в бой, чтобы сбросить слепцов, которые не замечают роста стихийной революционной волны, восходящего нового класса. Они ослеплены своей властью, им не хочется оставить своих министров в их шатающихся креслах. Радостно возвращаться в Гельсингфорс. Теперь мы не одни. С нами питерские рабочие и солдаты.

Северный областной съезд показателен: он подтвердил, с кем идет армейская масса, стоящая на фронте. Показателен был и митинг в цирке "Модерн", где рабочие, работницы и солдаты Петроградского гарнизона требовали немедленного свержения Временного правительства. Не давали говорить меньшевикам. Доживает свои последние дни заживо погребенное правительство...

Свисток паровоза, и поезд двинулся по направлению к Гельсингфорсу. Отдельный вагон переполнен матросами. Оживленным беседам и спорам нет конца. Даже сон не берет. Далеко за полночь, а все еще продолжают спорить.

- Ну, хорошо, власть перейдет к Советам, а дальше что? Кто-нибудь же будет во главе. Не весь же съезд будет управлять.

Другой старается объяснить:

- Ну и чудак же ты, кричишь: "Вся власть Советам!", а сам ни черта не понимаешь, как это Совет будет управлять. В судовых комитетах есть же председатели, так и в Совете, он и будет старше всех.

Долго еще продолжались споры за кандидатуру председателя и кандидатов в советские министры. Без министров не мыслили себе Советской власти. Под утро, утомленные спором, засыпают; в вагоне тишина.

Около 8 часов утра на станции Рихимяки выхожу на перрон. Встречаю Шейнмана и Коллонтай. Подхожу к ней, говорю, что теперь у нас совсем другое настроение, чем было в мае, во время ее первого приезда.

- Хорошо было бы, - говорю я, - если бы вы, товарищ Коллонтай, на общем собрании обрисовали, хотя бы в общих чертах, структуру Советской власти. Наметили бы кандидатов в правительство.

- Ваш флот уж очень самоуверен. Заранее им и кандидатов в правительство подавай. Смеясь, спрашивает:

- Ну, кого же вам?

Свисток паровоза оборвал разговор. Спешим каждый в свой вагон.

Вечером, в тот же день, в здании Гельсингфорсского Совета-общее собрание всех комитетов с участием представителей от команд и рот. Хочется попасть к открытию заседания, послушать новости. Много волнующих вопросов, а в центре они, вероятно, уже разрешены. Но дела Центробалта меня задерживают. На собрание опаздываю. Зал переполнен; с трудом пробираюсь в президиум, нарушая напряженную тишину.

Товарищ Коллонтай говорит о структуре Советской власти, будто она уже в наших руках. Не призывает к восстанию, почувствовав, что среди матросов это излишне. Тут все готово. Ждут только сигнала.

- У себя вы уже совершили переворот, - признает и товарищ Коллонтай,-теперь от вас ждет помощи Петроград.

Занимаю место в президиуме, как раз когда Коллонтай полушутливо называет кандидатов в новое Советское правительство. Шутка вызывает шумные аплодисменты, будто теперь яснее стало, что собой будет представлять Советская власть. К концу заседания присутствующие, приветствуя петроградских гостей, просят скорее пригласить Балтфлот "в гости" в Петроград. И опять ликование, аплодисменты, крики "ура"... Только тем и живут, что ждут сигнала.

Борьба внутри Советов

Преобладающее влияние меньшевиков, эсеров и им сочувствующих в составе Гельсингфорсского, Финляндского и областного Советов первого созыва весьма резко падает после сентябрьских перевыборов. Банкротство Временного правительства, поход Корнилова, непрекращающаяся война и опасение затягивания таковой и на зимнюю кампанию 1918 года, усиливающийся общеэкономический и хозяйственный кризис в стране и на фронте - все это окончательно вырывает солдатскую и матросскую массу из-под влияния меньшевистско-эсеровских партий. Деятельность большевиков среди масс не замедлила дать свои ощутительные результаты при новых сентябрьских выборах на съезды и в Советы, где большевики получили две трети голосов. Столь резкий поворот окончательно выбил почву из-под ног мелкобуржуазных партий и внес в их среду полную растерянность. Их все одни и те же разговоры об анархии, гибели революции и родины теперь никого уже не пугали. Люди, пережившие и достаточно оценившие предательскую деятельность этих партий в период июльских событий и корниловского похода, наблюдавшие неприкрытое участие в корниловском заговоре Савинкова, Филоненко и Керенского, открытый поход буржуазии против революции на Московском совещании, стряпню так называемого демократического совещания, которое, выделив из себя предпарламент, присвоило себе функции ЦИК, - люди пережившие и оценившие все это, не только перестали верить мелкобуржуазным партиям, но и стали считать эти партии предателями и изменниками революции. III Областной финляндский съезд, созванный после корниловского восстания, в первую очередь поставил вопрос о власти и вынес следующую резолюцию: "...1. Власть должна перейти в руки пролетариата и беднейшего крестьянства.

2. Немедленное предложение всем воюющим странам мира без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов.

3. Объявление всей земли с ее недрами общенародной собственностью. Немедленный переход помещичьих и частновладельческих и прочих земель с инвентарем безвозмездно в распоряжение революционных крестьянских комитетов.

4. Установление рабочего контроля над производством и распределением и организация обмена с деревней на основе твердых цен на все предметы потребления.

5. Всеобщая трудовая повинность.

6. Национализация банков и крупных промышленных синдикатов.

7. Отмена всех исключительных постановлений, направленных против демократии (в том числе и смертная казнь), уничтожение всех гнезд старого режима, в том числе упразднение Государственного совета и Государственной думы.

8. Полная демократизация армии и флота.

9. Проведение принципа выборности и сменяемости всех властей.

10. Беспощадное обложение крупных капиталистов и имуществ и конфискация военных прибылей".

Аналогичное решение было принято Гельсингфорсским исполкомом, Выборгским и Або-Аландским, Ревельским и др.

Вторая половина сентября явилась не только поворотом в оценке деятельности Временного правительства и мелкобуржуазных партий, но одновременно сигналом и методическим приготовлением к захвату власти и передачи таковой в руки Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.