ВЛАДИМИР КЛИПЕЛЬ - УЛЫБКА ДЖУГДЖУРА

Оленеводство выгодно также и тем, что ведется на малоценных пастбищах и позволяет снабжать мясом население Севера. У оленя используется почти все: шкуры на одежду и как сырье для легкой промышленности, отходы – для звероферм и на производство костной муки, лоб, камусы, щетки – для изготовления теплой обуви, ковров, сумок и других изделий. Сухожилия – на нитки. Шерсть – на матрацы, подушки, одеяла, на сиденья. Железы – житовидная, зобная, поджелудочная, половые, надпочечники – для изготовления лекарств, необходимых при болезнях, связанных с неправильным обменом веществ. Рога и копыта – на столярный клей. Из крови приготовляют светлый альбумин, применяемый в текстильной промышленности для закрепления красок, и темный – в производстве фанеры. Кроме того, кровь оленей сама по себе является ценным пищевым продуктом.

Если к этому добавить, что молоко важенок содержит 20-22 процента жира и по калорийности в четыре раза превосходит коровье, то перечень на этом можно и закончить. Не так уж мало достоинств у северного оленя. Одно плохо, что молока важенка дает маловато, лишь около семидесяти литров за лактацию. Однако его хватало, чтобы забелить эвенку чай, а ныне пастухи предпочитают пользоваться для такой цели сгущенкой.

До того, как в тайгу пришла авиация, олени являлись почти единственными транспортными животными в условиях северного бездорожья и огромных пространств. Как верблюда считали кораблем пустыни, так и олень является кораблем Севера. Недаром эвенки до сих пор поют, что «Пароход – хорошо, самолет – хорошо, а олени – лучше…» Вначале я думал, что это лишь игра слов, но теперь знаю, что олени действительно более надежны, чем даже самолет. Если вы поехали на оленях, то вас ничто в пути не остановит и в положенное время будете в пункте назначения, чего, к сожалению, никогда не скажешь про авиацию.

Оленеводство имеет тысячелетний опыт и, казалось бы, придумать здесь что-то новое невозможно. Однако и здесь есть свои скрытые резервы. Это специализация стада, то есть отбор оленей по производственному назначению: маточные, ремонтные, нагульные, транспортные стада. У нас в Хабаровском крае оленеводство еще не привлекло внимания ученых, но за Уралом, в Сибири, где оно имеет более широкий размах, уже подбиты кое-какие итоги. Оказалось, во-первых, что упитанность оленей в специализированных стадах намного выше, чем в смешанных. Во-вторых, специализация стада дает возможность производить отбор оленей для улучшения племенных качеств. В-третьих, сохранность телят и взрослых оленей в раздельных стадах выше, а себестоимость мяса и затраты труда на один центнер мяса гораздо ниже, чем в стадах смешанных.

Вот так, уяснив с пятого на десятое суть оленеводства, я утром отправился в контору совхоза к Лысенкову. У крыльца стояла лошадка, запряженная в знакомые мне сани. Возчик поздоровался со мной и сказал, что сейчас в стадо полетит вертолет за мясом и может взять меня, если завхоз не будет против.

Из конторы вышел мужчина лет пятидесяти, сухощавый, с загорелым лицом, в ватной куртке и валенках. Возчик указал мне на нею: спрашивай, мол, у него! Александр Николаевич Колесников любезно выслушал меня и сказал, что вертолет обернется часа за два, могу лететь. Вместе с пастухом полетите, мол, чтоб не скучно было.

Оленевод, пастух Павел Николаевич Сабрский летел в свое стадо, находившееся в верховьях Батомги. Выглядел он очень молодо, хотя ему было около тридцати лет. Небольшого роста, с тугим обветренным лицом, улыбающийся, в новом черном ватнике и коротких, ниже колен торбасах из камуса. На шее у него висел приемничек, и он ловил какую-то нужную ему волну с музыкой.

Узнав, что я писатель, он оживился и стал спрашивать, какие книги я написал.

– Так я же почти все ваше читал, – сказал он с довольной улыбкой. – Останьтесь у нас в стаде на недельку? А?

– Что вы! От вас потом до лета не выберешься, – смеясь, отвечал я. – А вы в стадо после отпуска?

– Немного отдыхал. У нас половина стада ушла, искать надо, вот и возвращаюсь раньше времени. В бригаде народу мало, а тут вот-вот отел начнется.

Оказалось, что из стада Сабрского зимой отбилось сотни три оленей, и найти их до сих пор не удается. Почему отбились? В районе стало много волка, при нападении олени разбегаются и бывает – далеко. Много оленей уводят дикие олени-согжои. В стаде Сабрского олени отбились во время сильной пурги. Позднее Лысенков сказал, что совхоз организовал розыски отбившихся оленей с помощью авиации. Штук двести удалось найти на границе с Тугуро-Чумиканским районом. Это очень далеко, придется высаживать пастухов с вертолета, чтобы они пригнали стадо назад.

– Весной у нас самое трудное время, – говорил мне Сабрский. – Начнется отел, а тут медведь поднимается из берлоги, начнет телят давить. Весной он голодный, встречаться с ним опасно. В прошлом году наш пастух ехал на олене по тропе, дело в мае было, снег еще не везде сошел, и вдруг медведь. Олень испугался, прыгнул в сторону, пастух свалился, правую руку сломал. А медведь на него бежит. Он левой рукой затвор передернул и в упор выстрелил. Пастух орет от боли, потому что руку сломал, медведь упал, катается, тоже ревет. Хорошо, что парень не растерялся, успел, а то задрал бы его медведь…

На санях мы поехали к складу на берег реки. Вертолет стоял на льду, возле него лазил механик, готовил машину к полету. В складе Колесников начал передавать Сабрскому продукты для бригады: мясные и овощные консервы, чай, сахар, сгущенное молоко, печенье, конфеты, табак и папиросы. Все это в большом количестве, в расчете на то, что подойдет лето, занепогодит, тогда ни на чем к бригаде не доберешься. Кроме того, на всех резиновые сапоги, а потом несколько мешков комбикорма, чтоб подкормить оленей весной, и соль. В целом, нагрузили две подводы и отвезли к вертолету.

В маленьком чемоданчике Сабрский вез бутылку коньяку для товарищей. Люди всю зиму живут в палатках, на морозе, в поселке не бывают по полгода и больше, дружеская вечеринка не помешает.

Расчеты ведутся на полном взаимном доверии. Колесников подал фактуру, Сабрский подписал: «Все тут, ничего не забыли положить?» – «Все, – ответил завскладом. – Сам проверял». На том и закончилась передача-приемка.

Колесников – старожил Нелькана, всех знает в лицо и его все знают, обмана быть не может. В ожидании вертолета все зашли в маленькую обособленную будочку, растопили тут печурку и в тепле Сабрский предложил выпить. Для такого случая он держал пол-литра в кармане, а на столе были и кружки, и хлеб, чтоб закусить.

Мешки, ящики с консервами перекидали в вертолет, и он закрутил лопастями, завихрил снег. Перед этим командир экипажа – высокий чернявый пилот Владимир Колодницкий отыскал по карте пункт, где должно находиться стадо, штурман проложил курс. Летают не первый год, район знают, отыщут нужный ключ в верховьях Батомги.