Елена Прудникова - Хрущев. Творцы террора.

Но знаете, что во всем этом самое-самое интересное? Исходя из этих, первых результатов, видим, что ни о каких «необоснованных репрессиях» в тот, первый реабилитационный поток речи не было. Ибо около 97 % подавших жалобу, несмотря ни на что, были признаны виновными!

О чем же тогда шла речь на XX съезде?

Можно точно сказать, когда репрессии впервые были объявлены необоснованными — в докладе комиссии ЦК КПСС Президиуму ЦК от 9 февраля 1956 года. Доклад, надо сказать, составлен весьма хитро. Интересно, с каким чувством слушали его те члены Президиума, которые знали, как все обстояло на самом деле?

«Нами изучены имеющиеся в Комитете госбезопасности архивные документы, из которых видно, что 1935–1940 годы в нашей стране являются годами массовых арестов советских граждан. Всего за эти годы было арестовано по обвинению в антисоветской деятельности 1 980 635 человек, из них расстреляно 688 503.

Особый размах репрессий имел место в 1937–1938 гг., что видно из следующей таблицы.

Таким образом, за два года — 1937–1938 было арестовано 1 548 366 человек и из них расстреляно 681 692».

Уже с самого начала комиссия начинает хитро подтасовывать факты, подгоняя их под «социальный заказ». Согласно установке, репрессии должны начинаться с убийства Кирова и захватывать то время, когда были расстреляны последние из «кровью умытых» — те, которых арестовал Берия. Если бы привели еще хотя бы два года, то сразу же было бы видно, что это не так. Статистика арестов — не показатель, она сильно зависит от процессов в стране. В 1934 году закончилась коллективизация, и число арестованных сразу упало в три раза, убили Кирова — и оно резко возросло, поскольку гребли всех подряд просто в порядке шизы, а шиза — это не репрессии, согласитесь, это совершенно другое.

Настоящий показатель репрессий — высшая мера. Так вот: в 1933 году было расстреляно 2154, в 1934-м — 2056 человек, а в «репрессивный» 1935 год, несмотря даже на закон «о терроризме», число расстрелянных не возросло, а уменьшилось. Зачем Хрущеву понадобились 1934 и 1935 годы? Просто для солидности, или же он хотел защитить кого-то из людей «тех времен»? О, это очень интересный вопрос…

Но дальше начинаются еще более изощренные хитрости.

«Волна массовых репрессий 1937–1938 гг. широко захватила руководящих работников партийных, советских органов, хозяйственных организаций, а также командный состав в армии и органах НКВД.

В большинстве республик, краев и областей в эти годы было арестовано почти все руководство партийных и советских органов, а также значительное количество руководителей городских и районных организаций».

И дальше долго рассказывается о репрессиях в партии, приводятся цифры расстрелянных членов ЦК и делегатов XVII съезда — только эти цифры, никаких других. Другие и нельзя приводить, иначе сразу же видно, что большинство расстрелянных не были членами партии, а это вызовет очень много очень неприятных вопросов. Одно дело, когда «социально чуждые» идут в общем списке репрессированных, и совсем другое дело, когда можно подсчитать, сколько было их и сколько партийцев. Припаять Сталину террор против народа они тогда еще не посмели, это дело следующего поколения реабилитаторов.

Начало репрессий привязывается к двум документам. Первый из них — постановление «о терроризме» от 1 декабря 1934 года [К вопросу об авторстве данного закона: сначала его текст вышел как постановление Президиума ВЦИК за одной-единственной подписью — Авеля Енукидзе. Который был более чем заинтересован в том, чтобы убийца Кирова как можно быстрее замолчал навсегда. ], второй — строчка Сталина в письме, где говорится, что органы внутренних дел запоздали с раскрытием антисоветского заговора на четыре года.

Неужели этим и ограничатся? Неужели сведут все к расправе с партийными функционерами?

Нет, не ограничились, хотя именно к этому все и свели. Но уж больно хороши показатели, как их не использовать! В докладе было честно рассказано о приказе НКВД № 00447 и «национальных» операциях, и даже приведено общее достоверное число арестованных и расстрелянных. Но подано все с таким расчетом, чтобы сложилось все то же впечатление: основными жертвами репрессий были члены партии. В общем, комиссия не врала, она всего лишь интерпретировала: что-то подавала в нескольких абзацах, о чем-то умалчивала. Дело в том, что доклад Поспелова хоть и предназначен был для членов Президиума ЦК, но готовился с дальним прицелом: огласить его на съезде.

Вот и пример:

«В этом же приказе (№ 00447) Ежов на места спустил план с лимитом, сколько в каждой республике, крае, области должно быть репрессировано как по первой, так и по второй категориям».

Мы с вами знаем, что предшествовало этому приказу, откуда взялись цифры, указанные в «лимитах». Знали об этом и члены Президиума ЦК — по крайней мере те, которые были при Сталине членами Политбюро, а также Хрущев. Знали ли члены комиссии и ее председатель, секретарь ЦК Поспелов? А вот это совсем не обязательно! Ему были доступны архивы КГБ, но не архивы Политбюро. А если изучать только чекистский аспект, то можно сделать вывод, что «лимиты» действительно были спущены «сверху».

Однако никто из знавших ничего не разъяснил остальным. Еще бы: ведь первый, кто шел в этом случае на суд народный и позор, был нынешний глава государства, с которым оставшиеся еще во власти члены сталинского Политбюро были накрепко повязаны совместным государственным переворотом.

В докладе приведено и несколько персональных дел. Многие их фигуранты нам до боли знакомы: Постышев, Косиор, Эйхе, Евдокимов. Я. Э. Рудзутак — зампред Совнаркома, арестован в мае 1937 года, когда НКВД еще практически не занимался фальсификацией. В. Я. Чубарь — еще один зампред Совнаркома и, что любопытно, бывший председатель правительства Украины. Л. И. Лаврентьев (Картвелишвили) — попеременно работал на Украине и в Закавказье, т. е. был знаком с Хрущевым и мог быть использован против Берии. Свои товарищи, видно сразу.

Но самое интересное во всем этом, конечно же, выводы.

«Два обстоятельства, как нам представляется, сыграли роковую роль и во многом предопределили массовые репрессии против огромного количества честных советских граждан, в том числе против многих десятков тысяч партийных, советских, хозяйственных, военных кадров.