Юрий Шутов - Собчачье сердце

Мне еще тогда было не ясно, какие высокие цели могут быть достигнуты людьми, невежество которых вполне очевидно. Да и как можно было ставить перед ними эти цели? Все они сильно смахивали на ворвавшихся в оркестровую яму зрителей, которые прогнали музыкантов, расхватали инструменты, но дальше критики сбежавших исполнителей дело пойти не могло, ибо каждый впервые в жизни держал инструмент в руках. Поэтому задуманный и объявленный концерт состояться не мог даже при огромном желании его исполнить. Тут и дирижер будет ни при чем, а тем более зрители, собравшиеся послушать музыку.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Сейчас ко многим другим голосам русских людей, мечущихся в жуткой, предсмертной тревоге за Родину, я присоединяю свой и поэтому пишу, пока еще не все вместе с жизнью занесено песком забвения, стерто, размыто и обезличено надвигающимся туманом памяти.

Хочется успеть рассказать об этом, в понимании огромного большинства, смутном времени. Когда еще только начинался обвал власти, повлекший за собой развал всей нашей жизни. И когда из неограниченного числа путей развития России история избрала самый невероятный (гибель социализма и сталкивание народа в пропасть.

То была начальная пора, когда нью-нардепы неожиданно, но сразу пришли к потрясающему выводу: все их ошибки будут списываться именем прошедшего времени, и, таким образом, во всем, что они натворят, будут виноваты вчерашние «партократы». После этой упоительной идеи нардепы тут же объявили войну с всенародным прошлым и борьбу с невидимым будущим.

Сейчас нередко читаешь или слушаешь о разных тогдашних достижениях нашего городского Совета. Надо полагать, эти «успехи» можно определить только в сравнении с аналогичной деятельностью по разрушению городов и ухудшению жизни населения другими подобными «демформированиями». Так как, соотнеся любой показатель к аналогичному моменту до нашествия «демократов», легко будет узреть, какой смысл они вкладывают в слово «достижение».

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Я думаю, мы доживем и до того позорного времени, когда с флагштоков не только официальных зданий, но и наших военных кораблей спустят непобежденный в многочисленных боях с врагом советский флаг и заменят его каким-нибудь другим. Это на военно-морском языке будет свидетельствовать о полном поражении. Подобная операция в мировой практике проводится только в случае захвата корабля врагом и пленения всего экипажа. Не могу без душевной боли представить себе в тот момент глаза флотских ветеранов, доказавших своей кровью и памятью погибших в боях за Родину товарищей, что родной флаг дороже жизней экипажа и корабля. Без такого понятия о Чести знамени не могло быть побед над врагом. Ведь стоимость унижения флага деньгами не окупается.

Так, по крупицам, мы теряем себя и будущее своих детей, хотя прекрасно сознаем: у России во всем мире полно врагов, а друзей всегда было только двое — это наши армия и флот. Без них будущее пишется вилами по воде.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Когда Собчак по приезде в Ленинград сообщил, что группа городских депутатов нашла его и уговаривала стать предводителем Ленсовета, я вовсе не удивился. К этому времени его звезда на центральном московском небосклоне уже прошла свой апогей и закатилась. Похоже, Собчака там разглядели невооруженным глазом, несмотря на первоначальную аккуратность политических перелицовок, которые впоследствии он исполнял уже без счета и оглядки. В Москве Собчак стяжал себе славу автора стилистических выходок, нескромных и рискованных по смыслу, а порой мерзких по содержанию, но привлекавших внимание своей художественной образностью во время его выступлений в Верховном Совете СССР. Главным его оружием стало ошеломить слушателей лихой эскападой, порой заимствуя приемы из блатного жаргона. Так, обессиленного обстоятельствами спикера Совета Союза Лукьянова он тут же в наигранной запальчивости обозвал «наперсточником», что в контексте звучало почти безобидно, однако с трибуны парламента переметнулось разбойничьим посвистом по всему белу свету.

Московские слушатели понемногу стали уже изнемогать от пустых словопрений поглощенного страстной игрой амбиций Собчака, поэтому сломать систему и вырваться вперед с большим отрывом на московском номенклатурном полигоне ему стало невозможно. Единомышленников в столице, бескорыстной помощью которых он мог бы располагать, у него практически не было. Все, кого он вовлекал в свою орбиту или пытался это сделать, на поверку не уступали ему в пустозвонстве, поэтому, тщательно все взвесив, Собчак дал согласие на использование своей персоны в Ленинграде. Роль простого «пламенного» парламентского трибуна его уже не устраивала.

Оценивая по фракционным признакам делегацию, посетившую Собчака, стало ясно: депутаты, наконец-то, дружно пришли к выводу о невозможности занять кресло председателя Ленсовета одному из них и поэтому согласились на поиск варяга. Кандидатура Собчака, как они посчитали, была не из худших. При этом я понимал, что должность председателя Исполкома Ленсовета, то есть главы исполнительной власти в городе, каковым сегодня является мэр, они постараются всучить кому-нибудь из антиподов Собчака, чтобы подобным «равновесием» парализовать необходимую гибкость всей конструкции и тем самым сделать ее в итоге неработающей. В своих предположениях я не ошибся. Навстречу Собчаку из политических джунглей вышел его коллега по Верховному Совету Союза, бывший военмор, а на пенсии магазинный грузчик Александр Щелканов.

Это были абсолютно разные люди, чем и объяснялась в дальнейшем их непримиримая, обоюдоострая вражда.

Их путь на городской Олимп был также различен. Собчаку, чтобы занять пост главы Совета, нужно было предварительно получить мандат городского депутата, а Щелканову для того, чтобы стать мэром, по новому закону этого не требовалось. Мэра избирали сами депутаты на любой из своих сессий.

В дальнейшем их борцовский дуэт принесет городу много вреда главным образом тем, что на бесцельные схватки этих лидеров будет угроблено драгоценное и уже ничем не восполнимое время.

А пока депутаты стали быстро готовиться к выборам Собчака в городской Совет по свободному 52-му избирательному округу, который находился как раз в том районе, где он жил. Они действовали настолько активно и разумно, что мне по просьбе Собчака оставалось только наблюдать, не вмешиваясь и не поправляя.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Энтузиазм избирателей к описываемому времени уже заметно осел, как утренний туман, и стали проступать тревожные очертания грядущих бедствий. Этому способствовали постоянные телерепортажи без купюр со всяких сессий и депутатских сборищ. Правда, народ пока еще без ужаса смотрел на своих избранников.