Александр Солженицын - Архипелаг ГУЛАГ. 1918-1956: Опыт художественного исследования. Т. 2

7 июля 1945 года разразилась знаменитая сталинская амнистия. Но освобождения по ней Лощилин не дождался: 24 июля окончился его трёхмесячный срок — и вот тут его выпустили.

"Всё равно, — говорит Лощилин, — в душе я большевик. Когда умру — считайте меня коммунистом."

Не то шутит, не то нет.

Сейчас у меня нет материалов, чтобы эту главу окончить так, как хотелось бы — показать разительное пересечение судеб русских и законов Архипелага. И нет надежды, что выдастся у меня неторопливое и безопасное время провести ещё одну редакцию этой книги и тогда дописать здесь недостающие судьбы.

Я думаю, здесь очень уместно бы стал очерк жизни, тюремно-лагерных преследований и гибели отца Павла Флоренского — может быть одного из самых замечательных людей, проглоченных Архипелагом навсегда. Сведущие люди говорят о нём, что это был для XX века редкий учёный — профессионально владевший множеством областей знаний. По образованию математик, он в юности испытал глубокое религиозное потрясение, стал священником. Книга его молодости "Столп и Утверждение Истины" только сейчас получает достойную оценку. У него много сочинений математических (топологические теоремы, много спустя доказанные на Западе), искусствоведческих (о русских иконах, о храмовом действе), философско-религиозных. (Архив его в основном сохранён, ещё не опубликован, доступа к нему я не имел.) После революции он был профессором энергетического института. В 1927 высказал идеи, предвосхитившие Винера. В 1932 в журнале "Социалистическая реконструкция и наука" напечатал статью о машинах для решения задач, по духу близкую кибернетике. Вскоре затем арестован. Тюремный путь его известен мне лишь несколькими точками, которые ставлю я неуверенно: сибирская ссылка (в ссылке писал работы и публиковал под чужим именем в трудах Сибирской экспедиции Академии Наук), Соловки (кажется, создал там бригаду по добыванию иода из водорослей), после их ликвидации — Крайний Север и Колыма. И там занимался флорой и минералами (это — сверх работы киркой). Не известно ни место, ни время его гибели в лагере. (Есть слух, что он умер в 1938 на Колыме на прииске «Пятилетка». Есть и такой, что до Колымы он не доплыл, потонул на одном из кораблей.)

Непременно собирался я привести здесь и жизнь Валентина И. Комова из Ефремовского уезда, с которым в 1950-52 годах сидел вместе в Экибастузе, но недостаточно я о нём помню, надо бы поподробнее. В 1929 году 17-летним парнем он убил председателя своего сельсовета, бежал. Просуществовать и скрываться после этого не мог иначе, как вор. Несколько раз садился в тюрьму, и всё как вор. В 1941 году освобождён. Немцы увезли его в Германию, думаете — сотрудничал с ними? Нет, дважды бежал, за то попал в Бухенвальд. Оттуда освобождён союзниками. Остался на Западе? Нет — под собственной фамилией ("Родина простила, Родина зовёт!") вернулся в село, женился, работал в колхозе. В 1946 посажен по 58-й статье за дело 1929 года. Освободился в 1955. Если эту биографию развернуть подробно, она многое объяснила бы нам в русских судьбах этих десятилетий. К тому же Комов был типичным лагерным бригадиром — "сыном ГУЛАГа". (Даже в каторжном лагере не побоялся начальнику на общей поверке: "Почему у нас в лагере — фашистские порядки?")

Наконец, подошло бы для этой главы жизнеописание какого-нибудь незаурядного (по личным качествам, по твёрдости взглядов) социалиста; показать его многолетние мытарства по передвижкам Большого Пасьянса.

А может быть и очень бы сюда легла биография какого-нибудь заядлого эмведиста — Гаранина, или Завенягина, или малоизвестного кого-то.

Но всего этого мне, очевидно, уже не суждено сделать. Обрывая эту книгу в начале 1968 года, не рассчитываю я больше, что достанется мне возвратиться к теме Архипелага.

Да уж и довольно, мы с ней — двадцать лет.

Конец четвёртой части

Ленин, Собр. соч., 5 изд., т. 36, стр. 217

Ленин, Собр. соч., 5 изд., т. 35, стр. 176

Ленин, Собр. соч., 5 изд., т. 33, стр. 90.

Ленин, Собр. соч., 5 изд., т. 54, стр. 391

Ленин, Собр. соч., 5 изд., т. 50, стр. 70ъ,

Сборник "Советская Юстиция", М., 1919, стр. 20

На суконно-пламенном языке Вышинского: "единственный в мире имеющий подлинное всемирно-историческое значение процесс создания на развалинах буржуазной системы тюрем, этих "мёртвых домов", построенных эксплуататорами для трудящихся, — новых учреждений с новым социальным содержанием". Сборник "От тюрем к воспитательным учреждениям", изд-во "Советское законодательство", М, 1934, стр. 5

От тюрем к воспитательным учреждениям". Сборник под ред. Вышинского. "Советское законодательство", М, 1934, стр. 10

Отчёт НКЮ VII Всесоюзному Съезду Советов, стр. 9

Материалы НКЮ, вып. VII, стр. 137

Собрание Узаконений РСФСР за 1919, № 12, стр. 124 и № 20, стр. 235

Этой забытой теперь женщине была вручена тогда (по линии ЦК и ЧК) судьба всей Пензенской губернии.

Ленин, Собр. соч., 5 изд., т. 50, стр. 143-144

Собрание Узаконений РСФСР за 1918, № 65, стр. 710

К. Х. Данишевский. "Революционные Военные Трибуналы". Издание Реввоентрибунала Республики, М, 1920, стр. 40

Сборник "От тюрем…"

Центральный Государственный Архив Октябрьской Революции, фонд 393, опись 13, дело 1в, лист 111

ЦГАОР, фонд 393, опись 13, дело 1в, л. 112

Материалы НКЮ, 1920, выпуск VII

Данишевский. "Революционные Военные Трибуналы". Издание Реввоентрибунала Республики, М, 1920, стр. 39

РСФСР. Главное Управление Местами Заключения НКВД. "Пенитенциарное дело в 1922 году". Москва, Типография Московской Губернской Таганской Тюрьмы

ЦГАОР, фонд 393, опись 39, дело 48, листы 13, 14

А. А. Герцензон. "Борьба с преступностью в РСФСР", Юриздат, М, 1928, стр. 103

Сборник "От тюрем…", стр. 431

И. Л. Авербах. "От преступления к труду", под ред. Вышинского. Изд-во "Сов. законодательство", 1936

Журнал "Власть Советов", 1919, № 11, стр. 6-7

ЦГАОР, ф. 393, оп. 47, д. 89, л. 11

ЦГАОР, ф. 393, оп. 53, д. 141, лл. 1, 3, 4

И только сами монахи показались ему для Соловков грешными. Был 1908 год, и по тогдашним либеральным понятиям невозможно было вымолвить о духовенстве одобрительно. А нам, прошедшим Архипелаг, те монахи пожалуй и ангелами покажутся. Имея возможность есть "от пуза", они в Голгофско-Распятском скиту даже рыбу, постную пищу, разрешали себе лишь по великим праздникам. Имея возможность привольно спать, они бодрствовали ночами и (в том же скиту) круглосуточно, круглогодно, кругловременно читали псалтырь с поминовением всех православных христиан, живых и умерших. Как предчувствовали, что будет там дальше.