Максим Макарычев - Фидель Кастро

Технику и личный состав доставили в шесть разных портов Советского Союза, на Балтике, Черном и Баренцевом морях, выделив для переброски 85 кораблей, которые в общей сложности совершили 183 рейса. Советские моряки были убеждены, что они отправляются в северные широты. В целях конспирации на суда грузили маскировочные халаты, лыжи, чтобы создать иллюзию «похода на Север» и тем самым исключить любую возможность утечки информации. У капитанов судов имелись соответствующие пакеты, которые нужно было вскрыть в присутствии замполита только после прохождения Гибралтарского пролива. Что говорить о простых моряках, если даже капитаны судов не знали, куда они плывут и что везут в трюмах. Их изумлению не было предела, когда, вскрыв пакет после Гибралтара, они читали: «Держать курс на Кубу и избегать конфликта с кораблями НАТО». Для маскировки военные, которых, естественно, всю поездку нельзя было держать в трюмах, выходили на палубу в штатской одежде.

Общий замысел Москвы состоял в развертывании на Кубе Группы советских войск в составе воинских соединений и частей Ракетных войск, ВВС, ПВО и ВМФ. В итоге на Кубу прибыло более 43 тысяч человек. Основу Группы советских войск составила ракетная дивизия в составе трех полков, оснащенных ракетами средней дальности Р–12, и двух полков, на вооружении которых находились ракеты Р–14 – всего 40 ракетных установок с дальностью действия ракет от 2,5 до 4,5 тысячи километров. Хрущев писал позднее в своих «Воспоминаниях», что «этой силы было достаточно, чтобы разрушить Нью–Йорк, Чикаго и другие промышленные города, а о Вашингтоне и говорить нечего. Маленькая деревня». Вместе с тем перед этой дивизией не ставилась задача нанесения упреждающего ядерного удара по Соединенным Штатам, она должна была служить сдерживающим фактором.

Между тем, согласно плану «Мангуст», к началу 1962 года в США уже были подготовлены так называемые «силы вторжения» на Кубу первого эшелона. Они насчитывали 86 тысяч человек личного состава, до 180 кораблей, 430 истребителей–бомбардировщиков и палубных штурмовиков, до 600 танков, более 2 тысяч орудий и минометов. Второй эшелон вооруженных сил США насчитывал до 250 тысяч человек и 460 военно–транспортных самолетов [413]. А в сентябре 1962 года по личной просьбе Джона Кеннеди комиссия по военным делам сената США проголосовала за призыв в американскую армию 150 тысяч резервистов, что еще более накалило международную обстановку. В североамериканской прессе была организована «утечка» информации о том, что на октябрь 1962 года с согласия Джона Кеннеди запланированы крупные маневры под кодовым названием «Филбри–гелс–62» с целью оказания психологического давления на правительство Фиделя Кастро. Основная цель этих учений состояла в освобождении условной республики «Векос» от условного «диктатора» по фамилии «Ортсак», что в обратном прочтении означало «Кастро» [414].

Только спустя десятилетия стали известны некоторые, до той поры секретные, детали операции «Анадырь», которые говорят об исключительном героизме советских моряков. Людей на Кубу перевозили в грузовых отсеках, температура в который при входе в тропики доходила до 60 с лишним градусов. Кормили их два раза в сутки в темное время. Пища портилась. Но, несмотря на тяжелейшие условия похода, моряки перенесли длительный морской переход в 18—24 суток. Узнав об этом, президент США Кеннеди заявил: «Если бы у меня были такие солдаты, весь мир был бы под моей пятой!» [415]

Первые корабли пришли на Кубу в начале августа 1962 года. Один из участников этой беспримерной операции позже вспоминал: «Бедняги шли из Черного моря в трюме грузового судна, перевозившего до этого сахар с Кубы. Условия, конечно, были антисанитарные: наспех сколоченные многоэтажные нары в трюме, никаких туалетов, под ногами и на зубах – остатки сахарного песка. Из трюма выпускали подышать воздухом по очереди и на очень короткое время. При этом по бортам выставляли наблюдающих: одни следили за морем, другие – за небом. Люки трюмов оставляли открытыми. В случае появления какого–нибудь постороннего объекта „пассажиры“ должны были быстро вернуться в трюм.

Тщательно замаскированная техника находилась на верхней палубе. Камбуз был рассчитан на приготовление пищи для нескольких десятков человек, составляющих команду судна. Так как людей было значительно больше, то кормили, мягко говоря, неважно. Ни о какой гигиене, конечно, не могло быть и речи. В общем, провалялись в трюме две недели практически без дневного света, без минимальных удобств и нормальной пищи.

Американцы все высчитывали, сколько человек могли перевезти на Кубу советские пассажирские суда. И получалась у них какая–то до смешного маленькая цифра. Они не понимали, что на этих теплоходах можно было разместить значительно больше людей, чем положено для обычного рейса. А то, что людей можно перевозить в трюмах сухогрузов, им и в голову не могло прийти» [416].

В начале августа американские спецслужбы уже получили от западногерманских коллег информацию о том, что Советы почти в десять раз увеличивают число своих судов в Балтике и Атлантике. А кубинцы, которые проживали в США, узнавали от своих родственников, находившихся на Кубе, о завозе на остров «странных советских грузов». Впрочем, американцы до начала октября просто «пропускали эту информацию мимо ушей».

Скрывать очевидное для Москвы и Гаваны означало бы подогреть еще больший интерес американцев к отправке грузов на Кубу и, главное, к их содержимому. Поэтому 3 сентября 1962 года в совместном советско–кубинском коммюнике о пребывании в Советском Союзе делегации Кубы в составе Че Гевары и Э. Арагонеса отмечалось, что «советское правительство пошло навстречу просьбе кубинского правительства об оказании Кубе помощи вооружением». В коммюнике было сказано, что это вооружение и военная техника предназначены исключительно для целей обороны.

Факт поставки СССР ракет на Кубу был делом абсолютно легальным и разрешенным международным правом. Несмотря на это, американская пресса опубликовала ряд критических статей о «приготовлениях на Кубе». 4 сентября президент США Джон Кеннеди сделал заявление о том, что Соединенные Штаты не потерпят размещения на Кубе стратегических ракет типа «земля—земля» и других видов наступательного оружия. В ответ Никита Хрущев направил личное послание Кеннеди, в котором сообщал, что такие ракеты ни при каких обстоятельствах не будут отправлены на Кубу. Значительно позже это подтвердил на личной встрече с Кеннеди 18 октября тогдашний министр иностранных дел СССР Андрей Громыко.

В октябре 2002 года, выступая на конференции в Гаване по случаю сорокалетия Карибского кризиса, Фидель Кастро подчеркивал, что к кризису привели действия Никиты Хрущева, который ввел в заблуждение президента США Джона Кеннеди, заявив ему, что на Кубе нет ядерного оружия. «Это была очень крупная ошибка со стороны Хрущева, против которой мы решительно выступали», – говорил впоследствии Фидель. Он не хотел, чтобы Кубу считали «советской базой в Карибском бассейне», в то же время он с уважением относится к бывшему советскому лидеру и ценит оказанную им помощь в годы революции на Кубе: «Никита был самоуверенным, но смелым человеком. Я мог критиковать его и его ошибки».