Максим Макарычев - Фидель Кастро

Фидель ввел жесткое нормирование питания. Но не проблемы с питанием и морской болезнью больше всего его беспокоили. Он с болью вспоминал впоследствии, что из–за нечеткой координации действий они так и не смогли помочь отряду Франка Паиса, ночью 30 ноября начавшему вооруженное восстание в Сантьяго. В бой они шли в военной форме оливкового цвета – цвета будущей кубинской революции. На руках у них были красно–черные повязки «Движения 26 июля». Эти люди, следуя заранее согласованному плану, штурмовали управление полиции Сантьяго, а затем перекрыли дороги, ведущие к Монкаде, ожидая подкрепления в лице бойцов Фиделя. Над основными объектами второго по величине города Кубы установили контроль всего четыре сотни молодых бойцов! Но помощь все не приходила.

Будучи не в силах оказать сопротивление прибывающим армейским частям, с большими потерями, бойцы Франка Паиса вынуждены были бежать из города в горы. Однако на этом пути их уже ждали полицейские патрули. Повстанцев зверски пытали и расстреливали без суда и следствия. А «Гранма» еще находилась в двух днях хода от берегов Кубы. Фидель жадно слушал радио и буквально заходился от ярости. «Как бы я хотел быть сейчас там, вместе с ними!» – восклицал он.

Между тем батистовские спецслужбы получили информацию от предателя о том, что из Мексики на Кубу идет судно с отрядом Фиделя Кастро. Правда, они не знали, что это за судно и где оно должно пришвартоваться. Поэтому береговые службы усилили слежение за судами, входящими в кубинские территориальные воды. Пограничникам и военным было приказано досматривать любые подозрительные суда и в случае обнаружения повстанцев открывать огонь на поражение.

В нескольких милях от берега «Гранма» столкнулась с одним из военных катеров. Бойцы бросились в трюм и буквально попадали друг на друга – настолько тесно было в их иллюзорном укрытии. На палубе остался лишь штурман Ро–берто Роке. Но военные, проскользнув в нескольких десятках метров от «Гранмы», не приблизились к ней.

Вскоре стало ясно, что судно, вдобавок ко всем бедам, отклонилось от курса на Никеро, где бойцов ждала группа Селии Санчес. Штурман Роберто Роке, решив скорректировать курс, не нашел ничего лучшего, как забраться на мачту и осмотреть горизонт. И тут огромная волна, наклонив «Гранму», снесла его в воду. Благо бойцы, находившиеся на палубе, вовремя это заметили. Фидель приказал остановить судно и заняться поисками штурмана. На это ушло несколько часов – была ночь. Наконец луч фонаря выловил в кромешной темноте штурмана. Роберто Роке был спасен.

Когда на рассвете 2 декабря «Гранма» подходила к берегам Кубы, бойцов, находившихся на палубе, увидели с каботажного судна, о чем было немедленно сообщено полиции и береговой охране. В связи с этим Фидель принял решение высадиться в местности, отдаленной от гор, и прорываться с боями к массиву Сьерра–Маэстра. «Был отдан приказ быть готовыми к бою, – вспоминал один из участников экспедиции. – Нет слов описать, что мы испытывали тогда, особенно те из нас, кто давно покинул родину. При полном молчании яхта тихо скользила с приглушенным мотором. Все смотрели вперед, стараясь разглядеть берег. Стало слышно, как киль и дно судна зашуршали по песку. Мы были в Лас–Колорадас – в зоне мыса Крус, муниципальный округ Ни–керо, в провинции Ориенте» [186].

«Гранма», израсходовав последние литры горючего, села на мель в сотне метров от берега. (Теперь «Гранма» находится в Музее революции в Гаване, под стеклянным куполом, рядом с бывшим президентским дворцом свергнутого Фульхенсио Батисты.)

Спущенная на воду шлюпка тут же затонула. Обессиленные голодом и морской болезнью повстанцы, прыгнув за борт, вынуждены были идти по горло в воде, неся на вытянутых руках винтовки, а группа Рауля стала сгружать с «Гранмы» боеприпасы. И в этот момент на горизонте показались военные катера. Подойдя ближе, они открыли по отряду огонь.

И вот, когда бойцы, изнемогавшие и усталые, уже думали, что достигли суши, оказалось, что берега–то как такового поблизости нет. Впереди было километровое болото, зловонно пахнущие мангровые заросли с огромными надземными корнями. Бойцам потребовалось несколько часов, чтобы выбраться из него.

«Мы брели, спотыкающиеся от усталости и представляющие собой армию призраков, движущихся по воле какого–то механизма», – напишет позже в своем дневнике Эрнесто Че Гевара. – Во время переправы наши люди провели семь дней, страдая от голода и болезни» [187].

Теперь этой «армии призраков» предстояло воевать с тридцатипятитысячной армией Батисты, постепенно сужавшей район поисков отряда Фиделя.

Как оказалось, бойцы десантировались на мысе Крус, в трех десятках километрах от того места, где их ждал отряд Селии Санчес.

Над мангровыми зарослями закружили военные самолеты. Но эти же заросли, не «отпускавшие из своего плена», оказались спасительными. Летчики не заметили «армию призраков» и решили, что повстанцы утонули в болоте.

Новость о том, что отряд Фиделя был разгромлен, еще не ступив на берег Кубы, в чем уверяли командование летчики, немедленно подхватили журналисты. Руководитель бюро американского информационного агентства «Юнайтед Пресс Интернэшнл» в Гаване телеграфировал в Америку только одну фразу: «Фидель Кастро мертв», которая тотчас была растиражирована многими западными газетами.

Однако Батиста не верил, что все повстанцы погибли. По его приказу военные перекрыли дороги, ведущие от мыса Крус к горной гряде Сьерра–Маэстра, а самолеты бомбили небольшой участок суши, который тянулся от болота к кокосовой роще. До плантаций сахарного тростника, где можно было хоть на время спрятаться от неприятеля, было не меньше километра.

В некоторых источниках указывается, что часть отряда погибла при первой же бомбежке, в болоте. Но это неверная информация. Выбрались на сушу все бойцы отряда Фиделя. Целых три дня, сбиваясь с пути, голодные, изможденные, со стертыми в кровь ногами, они шли в сторону гор. Едой и питьем им служили стебли сахарного тростника.

Эти трое суток, со 2 по 5 декабря, когда они наконец–то достигли местечка Алегриа–де–Пио, слились для них в один сплошной черный день. По иронии судьбы, Алегриа–де–Пио в переводе означает «Святая радость». Повстречавшийся на пути крестьянин вызвался проводить бойцов в горы «безопасными тропами», но… на самом деле заманил их в ловушку. «Наш проводник, как нам стало известно много лет спустя, был главным предателем и навел на след отряда, – писал Че в своей книге. – Отпустив этого предателя накануне ночью, мы совершили ошибку, которую не раз повторяли в ходе последующей борьбы, пока не поняли, что ненадежных людей из местного населения нельзя оставлять без надзора, когда находишься в опасном районе» [188].