Вернер Мазер - Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность

Гитлеру «вся эта возня противна», однако он остается в казарме своей части, где его вместе со Шмидтом привлекают к караульной службе. Чтобы дополнительно подзаработать денег, он вместе с Эрнстом Шмидтом вызывается на сортировку военного обмундирования. И все же он находит время для того, чтобы продолжить свое образование, которое вынужден был прервать в августе 1914 г. В Мюнхене он находит подтверждение тому, что его приобретенные еще в Вене взгляды «на евреев» соответствуют действительности. Германского кайзера, который с 1900 по 1914 г. был для него в Леондинге, Линце, Штайре, Вене и Мюнхене символом имперской идеи, он уже в ноябре, будучи в Пазевальке, вычеркивает из своего «мировоззрения». В «Майн кампф» он напишет позже, что в Пазевальке понял причину поражения Германии: Вильгельм II «первым из германских кайзеров подал в знак примирения руку лидерам марксистов», не подозревая при этом, «что у этих негодяев нет никакого понятия о чести». Эту идею он отстаивает уже в период между декабрем 1918 и февралем 1919 г. Он обвиняет марксистов в том, что «одной рукой… они пожимали руку кайзеру», а другой «уже тянулись к кинжалу», [111]чтобы «выполнить свою еврейскую миссию». [112]В Мюнхене в его распоряжение в 1918 г. попадают листовки и памфлеты националистического содержания, демонстрирующие болезненное национальное самосознание антисемитского толка. Вся вина за поражение Германии возлагается на евреев. Они обвиняются в том, что «их жажда власти и алчность… сделала Германию ненавистной для всего мира», [113]что во время войны они заработали миллиарды на военных поставках и заказах, что они систематически разваливали Германию, готовя ее к установлению «власти еврейства», и инсценировали революцию только с той целью, чтобы предотвратить разоблачение этих фактов. Повсюду, не только в Баварии, фанатичные антисемиты проявляют себя словом и делом, пытаясь путем истеричных обвинений освободить отягощенный поражением и его последствиями немецкий национальный дух от сознания того, что в этой ситуации виновен прежде всего он сам.

Гитлер пока еще не собирается «вступать в политику». «Я не хотел ничего знать о политике, — излагает он в "Майн кампф" свою позицию во время войны, — но не мог не высказать своего отношения к некоторым явлениям». В казарме он ведет себя незаметно, много читает, наблюдает за окружающими и избегает близких контактов с военнослужащими и штатскими, за исключением Эрнста Шмидта.

В начале февраля 1919 г. на построении 7-й роты 1-го запасного батальона делается объявление, что примерно двадцать солдат могут быть в качестве добровольцев направлены на охрану лагеря военнопленных в Траунштайне, так как задействованные там для охраны старики из ополчения уволены. Гитлер и Шмидт записываются добровольцами. 12 февраля они прибывают в Траунштайн, где в то время содержались французские и русские, а позже только русские пленные, которые частично использовались на работах за пределами лагеря.

16 февраля 1919 г. маршал Фош отдает приказ об остановке немецкого контрнаступления в Польше и намечает демаркационную линию на востоке, которая впоследствии становится основой для определения границы в рамках мирного договора. 20 февраля 1919 г. Национальное собрание в Веймаре вынуждено пойти на условия союзников и подписать мирный договор, который станет определяющим для истории Веймарской республики и НСДАП. Подавляющая часть немецкого населения, в отличие от Гитлера, возмущена небывало жесткими условиями союзников. Так, например, параграф 231 Версальского договора, текст которого со своими пометками Гитлер впоследствии всегда носил при себе, разъезжая с агитационными речами, гласит: «Союзнические и примкнувшие к ним правительства заявляют, а Германия признает, что Германия и ее союзники, начавшие войну, несут ответственность за все потери и ущерб, понесенные союзническими и примкнувшими к ним правительствами вследствие войны, навязанной им в результате агрессии Германии и ее союзников».

21 февраля 1919 г., спустя пять дней после опубликования приказа Фоша, Курта Эйснера убивает выстрелом в спину офицер Арко-Фаллей, сын еврейки и племянник генерала фон Шпайделя, которого в многочисленных публикациях в прессе именуют «вторым Теллем», «второй Шарлоттой Корде» [114]и который 8 ноября заверил Эйснера в лояльности баварского офицерского корпуса. [115]О реакции Гитлера на это событие никаких сведений нет, однако можно предположить, что он в то время отрицательно отнесся к убийству Эйснера. В «Майн кампф» он пишет: «Смерть Эйснера ускорила… развитие событий и привела… к диктатуре Советов… к засилью евреев, как и было первоначально задумано организаторами всей революции». 7 марта [116]он вынужден вернуться в 7-ю роту 1-го запасного батальона 2-го Баварского пехотного полка в Мюнхен, так как лагерь в Траунштайне ликвидируется. «В то время, — вспоминает он в 1924 г., — в голове у меня рождались бесконечные планы. Я целыми днями размышлял, что делать, однако плодом всех рассуждений оказывался трезвый вывод, что, не имея имени, я не располагаю ни малейшими предпосылками для какой-нибудь целенаправленной деятельности».

В начале 1919 г. Гитлер переживает в Мюнхене 69 бурных в политическом отношении дней. Он не участвует в этих событиях, оставаясь наблюдателем, и предоставляет право действовать другим, заботясь о своей безопасности. Пытаясь сориентироваться в ситуации, он читает всевозможные воззвания и листовки. Его привлекает украшенный свастикой и уже устаревший призыв Союза защиты и борьбы немецкого народа, направленный против «планов еврейского мирового господства», требующий «высылки восточных евреев» и смертной казни для спекулянтов и большевистских агитаторов. Он также принимает к сведению плакат с распоряжением главного командования Советов от 7 апреля 1919 г., [117]которое гласит: «Применение физического насилия по отношению к представителям Республики Советов… карается расстрелом».

В начале марта в Нюрнберге проходят выборы нового премьер-министра. 17 марта, спустя 10 дней после своего возвращения из Траунштайна, Гитлер узнает, что министр по делам культов Иоганнес Хофман, который уже при кайзере сделал себе имя, будучи депутатом ландтага и рейхстага от социал-демократов, был избран премьер-министром буквально за несколько минут. Он с удовлетворением отмечает, что первое после свержения монархии правительство начинает работать без парламента. [118]Лишь в середине марта начинает проявляться недовольство и неуверенность всех партий и населения, которое подогревается начавшими нервничать Советами. Намечается кризис, который коммунисты и независимые социал-демократы надеются предотвратить, учредив правительство Советов, как это произошло в конце марта в Венгрии под руководством Белы Куна. Инсценируются забастовки, проводятся собрания рабочих, демагоги повсюду сеют недовольство. Многие считают настоятельной необходимостью провозглашение Республики Советов. В ночь с 4 на 5 апреля в военном министерстве проходит конференция, в ходе которой от 80 до 100 участников от СДПГ и НСДПГ, от Баварского крестьянского союза, Центрального Совета, профсоюзов, а также министры Шнеппенхорст, Унтерляйтнер и Симон высказываются против провозглашения Республики Советов, после того как на конференции выступил появившийся в самый разгар дискуссии представитель российских коммунистов Ойген Левине, отказавшийся от сотрудничества с СДПГ. Однако в ночь с 6 на 7 апреля после совещания и нового выступления Левине (во дворце Виттельсбах) те же самые участники рассылают телеграммы во все окружные органы управления, в которых сообщается об объявлении Баварии (первой) Республикой Советов.