Александр Ефимов - Над полем боя

А вот какой нелепый случай произошел на соседнем аэродроме. На самолете заместителя командира полка меняли двигатель. Когда эта работа была закончена, офицеру нужно было облетать машину.

Но пока самолет готовили к полету, летчик решил поиграть в домино. Увлекся. Его охватил азарт, захотелось отыграться... Надо сказать, эта дурацкая игра на фронте много времени отнимала у умных, в общем-то, людей.

Конечно, у каждого человека есть свои слабости, но нельзя идти у них на поводу. Заместитель же командира присел на минутку и забыл о неотложных служебных делах.

- Лейтенант Логунов, - сказал он наблюдавшему за игрой летчику, облетайте мой самолет!

- Есть!-козырнул Николай и побежал выполнять приказание.

Старт был разбит с утра, но полетов не было. Возле посадочного "Т" дремал на траве финишер. Лейтенант Логунов вместе с механиком и техником звена опробовали работу двигателя на стоянке, затем летчик вырулил на старт. Николай дал полный газ и пошел на взлет. Давно бы надо было оторваться самолету, а он все бежал и бежал по аэродрому. Уже в конце полосы, перед лесом, Логунову удалось "подорвать" машину. А при посадке самолет все-таки выкатился за пределы аэродрома, попал в канаву и подломил шасси.

Когда стали разбираться, отчего все это произошло, выяснилось: Логунов взлетал и садился с сильным попутным ветром. С утра ветер тянул с востока, а к концу дня изменил направление на 180 градусов. Но ни летчик, на лица стартового наряда, ни заместитель командира полка этого не заметили, проявили недопустимую беспечность. А результат - серьезная поломка самолета. Комдив строго наказал тогда виновных.

- Самолет - грозное боевое оружие, несущее смерть врагу в борьбе за наше правое дело, - волнуясь, говорил он нам. - Сотни убитых гитлеровцев, десятки разбитых эшелонов с оружием и боевой техникой, сожженные танки, автомашины, подавленные и уничтоженные батареи противника - вот из чего складывается боевой паспорт советского штурмовика. И нет большего позора для летчика, когда по его вине выходит из строя самолет. - Комдив тут же добавил, обращаясь к виновникам: - Другие летчики, рискуя жизнью, спасают подбитые в бою машины. Это настоящие воздушные бойцы! А вы!..

Штурмовик младшего лейтенанта Василия Алексеева был подбит во время атаки артиллерийских и минометных батарей противника. Густые клубы дыма окутали крылатую машину, с невероятной быстротой пламя распространялось по всему самолету. Взрыв баков с горючим, казалось, был неизбежен, однако летчик продолжал бороться за жизнь машины.

- Прыгайте, Алексеев! - приказал ему командир группы.

Но ведомый не торопился выполнить эту команду. Может быть, на подбитом самолете отказало радио, а может, Василий, увлеченный борьбой с огнем, не услышал приказа. Резкими эволюциями Алексеев пытался сбить пламя. И это ему удалось. Пламя было сбито, но мотор работал с перебоями. Увидев подходящую площадку, Алексеев приземлил самолет. Так до последней возможности младший лейтенант Алексеев боролся за жизнь самолета и спас машину.

В боях за Данциг отличился и Герой Советского Союза старший лейтенант Василий Николаев. Воевал он мужественно и умело. Сначала был в пехоте, а с весны 1943 года - в штурмовой авиации. В каких только переделках не приходилось бывать этому летчику! Под Ельней он громил вражеские эшелоны. Под Смоленском наносил неотразимые удары по боевым порядкам гитлеровцев. Бил врага под Минском и Белостоком, и всегда ему сопутствовал успех.

Как-то побывал он в своей родной деревне Мысово, находившейся в семи километрах от полевого аэродрома, на который сел полк. Узнав знакомые места, Николаев обратился к командиру:

- Разрешите побывать дома?

Его отпустили на сутки.

И вот летчик в своей деревне. Отец и мать еще не вернулись из партизанского лагеря. Нашел тетку. Она рассказала Василию, как зверствовали в этих краях эсэсовцы. Всю молодежь они угнали на каторгу в Германию. Отняли у жителей скот, птицу, начисто ограбили дома.

Удручающее впечатление производили незасеянные поля, запустелые огороды. Пришла весна, а пахать не на чем. Женщины впрягались в плуги. Не хватало семян. Полуголодные и полураздетые люди на себе носили мешки с зерном за десятки километров, чтобы засеять поле...

В полк летчик вернулся с тяжелым чувством. Но воевать стал еще лучше. Каждую бомбу "укладывая" в цель, каждый снаряд, пулеметную очередь посылал точно по врагу.

И вот - очередной вылет. Старший лейтенант Николаев вел четверку на штурмовку войск противника в Данциге. Задание было хорошо изучено с ведомым, каждый знал, что и в какую минуту предстоит выполнить. Вдруг после взлета на самолете Николаева произошел взрыв в моторе. Горящий бензин растекся по кабине, в лицо летчику ударило горячее масло...

- Взорвался двигатель, - доложил Николаев на командный пункт и продолжал мужественно бороться за спасение самолета. Пламя лизало лицо, грудь, руки, но офицер упорно вел машину на посадку.

Обгоревшего Николаева увезли в госпиталь. Врачи долго боролись за его жизнь. Как только он пришел в себя, тотчас спросил у навестивших товарищей:

- Цел ли мой самолет?

Самолет Николаева по существу был собран заново. И отважный летчик продолжил на нем свой боевой путь.

Несмотря на частую смену аэродромов, в полки постоянно наведывался полковник Смоловик. Прилетал он к нам обычно в такие моменты, когда его напутственное слово было особенно нужно летчикам.

Дружески беседуя с нами, Валентин Иванович говорил, что сейчас весь мир смотрит на советского воина-освободителя. Как он воюет, как ведет себя в чужой стране и даже как выглядит - все это имеет значение. Если солдат с достоинством носит военную форму, значит, он дисциплинирован и обладает высокой внутренней культурой.

Наша фронтовая жизнь подтверждала это правило. Если летчик был аккуратен и подтянут, то у него и полетная карта выглядела как новая, и в кабине самолета царил порядок. На отличного командира равнялся весь экипаж, строго выполняя требования уставов и наставлений.

Но, к сожалению, случались у нас нарушения и формы одежды, и уставных отношений между начальниками и подчиненными. Иной командир рассуждал примерно так: "Летаю много, устаю, весь день занят боевыми делами. Неужели, кроме меня, некому с людьми заняться?" Что правда, то правда. В дни напряженных боевых действий командиры эскадрилий бывали сильно заняты и уставали. Но из этого никак нельзя делать вывод, что если командир устал или занят, то может забыть о подчиненных. В подразделении постоянно находились его заместитель, адъютант, старший техник, командиры звеньев. Они поддерживали там порядок. В работе с людьми им всячески оказывали помощь парторг, комсорг, партийная и комсомольская организации.