Николай Воронов - На службе военной

Коллективным творчеством командующих артиллерией и их штабов найдены новые формы и методы управления массированным огнем. Они скрытно от противника сосредоточивали к участкам прорыва значительные группы артиллерии и внезапно обрушивали на врага мощные удары, научились взаимодействию артиллерии с пехотой, танками и авиацией.

Разговор шел далее о действиях противника и наиболее характерных особенностях его стратегии и тактики. Я доложил об итогах допросов пленных генералов и офицеров. Все они, безусловно, имели знания, солидный опыт ведения наступательного и оборонительного боя. Им ранее многое удавалось из-за допускаемых нами ошибок. У них успех бывал тогда, когда все шло точно по уставу. Но как только мы своими боевыми действиями решительно нарушали этот немецкий порядок, у них начинался кавардак. Среди гитлеровских генералов и офицеров мало таких, кто способен был бы проявить инициативу. Куда девается в такие острые моменты немецкая аккуратность и точность! Слепая дисциплина и приказ часто входят у них в противоречие с боевой обстановкой, создавшейся на фронте.

Я прочел выдержки из показаний немецкого капитана фон Нейдгардта, в которых нашел отражение педантизм Паулюса, приведший к гибели его войска.

- Давайте чаще создавать кавардак в немецких штабах! - сказали мне.

Рассказывал о наших кадрах. Называя командиров, оценивая их действия, был осторожным: я-то знал, что могла значить для аттестуемого моя отрицательная оценка в докладе.

Беседа продолжалась более четырех часов. В конце меня спросили:

- Как без вас работали в Москве ваши подчиненные?

Я похвалил своих заместителей и весь коллектив центрального аппарата артиллерии. Они проделали большую работу и здесь, в центре, и непосредственно на фронтах.

- Вот и хорошо! Завтра - послезавтра вам нужно будет снова выехать на фронт.

Огромная битва, отгремевшая у берегов великой русской реки, закончилась всемирно-исторической победой Советской Армии. Уже тогда по результатам этой битвы и последовавшего вслед за нею успешного наступления на всем Южном крыле фронта от Воронежа до Северного Кавказа чувствовалось, что стратегическая инициатива вырвана из рук противника и в ходе войны начался важный перелом в пользу Советских Вооруженных Сил. Окончательно был развеян миф о непобедимости немецко-фашистской армии.

Одержанная победа была итогом длительной и ожесточенной борьбы наших войск, величайших усилий всего советского народа, неутомимой и самоотверженной работы Коммунистической партии Советского Союза.

Битва на Волге явилась важным этапом в развитии советского военного искусства, в росте военного мастерства командного состава всех родов войск. Советское командование мастерски разработало и осуществило замысел крупной по масштабам, решительной по целям стратегической операции на окружение и разгром значительной группировки немецко-фашистских войск. В этой операции впервые специально выделенные представители Ставки занимались координацией действий группы фронтов в интересах достижения общей стратегической цели. Для меня как представителя Ставки, как и для каждого генерала и офицера, участие в подготовке и проведении наступательных операций на Волге и Дону явилось лучшей школой совершенствования воинского мастерства. Мы приобрели ценнейший опыт, который явился основой для разработки ряда важных уставных положений по тактике и оперативному искусству всех родов войск и оказал огромную помощь в проведении операций в 1943-1945 годах.

Наука побеждать не дается сразу

Забыли про овраги...

Мне предстоял путь на Северо-Западный фронт, где в районе Демянска длительное время упорно оборонялась находившаяся в полуокружении 16-я немецкая армия. Северо-Западным фронтом командовал тогда Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко.

Перед отъездом я получил в Генеральном штабе предварительную информацию. Под Демянском предстояло повторить, правда, в более скромных масштабах, то, что было недавно осуществлено на берегу Волги. Но уже тогда кое-что меня смущало: план операции был разработан без учета характера местности, весьма неважной дорожной сети, а главное, без учета приближавшейся весенней распутицы. Некоторые районы Калининской и Новгородской областей мне были знакомы с детства. Весной в этих местах всегда была грязь непролазная, сковывающая всякое движение. Многие соединения и части, которые должны были участвовать в наступлении, находились еще либо на марше, либо в глубоком тылу. Главная новинка в этой операции - широкое использование воздушно-десантных соединений в качестве обычных стрелковых дивизий.

Погода стояла ужасная. Перед отъездом я ознакомился с долговременным прогнозом: в феврале, марте и апреле он обещал мало утешительного.

Всю дорогу я думал о предстоящей операции. В демянском "мешке" вот уже полтора года находилось тринадцать пехотных дивизий 16-й немецкой армии. Три пехотные и одна моторизованная дивизии были вне "мешка", занимая оборону на широком фронте. Противник за полтора года, конечно, приспособился к местности и основательно укрепился. Собраны ли достаточные сведения об обороне гитлеровских войск в этом районе? Я больше всего надеялся на получение нужных данных от артиллеристов. Должны же они были накопить их во время неоднократных попыток наступления, разведок боем и, конечно, путем постоянного наземного наблюдения и фотографирования с воздуха.

Во время долгого и тяжелого пути (болезнь моя обострялась от тряски) решили сделать небольшую остановку в селе Зуевы Горки. В хате, где мы отдыхали, нас окружили сельские ребятишки.

- Видели ли вы пленных немцев? - спросил я детей.

Ответа не было, все молчали. Тогда я повторил свой вопрос:

- Проводили через вашу деревню пленных немцев? Маленький мальчуган поднял руку и отчеканил:

- Пленных немцев через деревню не проводили, а вот пленных фрицев проводили много раз!

Это меня обрадовало. Значит, на фронте ведется разведка и берутся пленные.

Фронтовые дороги были забиты войсками. "Пробки", как рассказывали шоферы, не рассасывались круглые сутки. Противник между тем беспрепятственно вел воздушную разведку и, очевидно, точно знал о сосредоточении войск в этом районе. В одной из "пробок" я случайно встретился с А. А. Новиковым, который тоже прибыл на фронт представителем Ставки. Вместе с ним мы подивились такой беспечности.

Командный пункт фронта находился в лесу, где было вырыто множество землянок. Мне и А. А. Новикову сразу предоставили по "подземной вилле".

Не успел я умыться, как в землянку вошел бывший Маршал Советского Союза, а теперь генерал-майор Григорий Иванович Кулик.