Терезио Боско - Сон сбылся

Маргарита рассмеялась и стала искать какое-нибудь место для меня. Действительно, не было ни одного свободного уголка, и в этот вечер я был вынужден примоститься в ногах на кровати моего товарища.

На следующий день я отдал себе отчет о той нищете, которая царствовала в этом доме. Наши спальни на первом этаже были узкими, полы вымощены камнем, которым мостят улицы. В кухне находилось несколько жестяных тарелок и ложек. Вилки, ножи, салфетки мы увидели только много лет спустя. Столовая была оборудована в бараке. Дон Боско подавал нам к столу, помогал следить за порядком в спальне, чистил и чинил нам одежду, делал любую работу.

Все у нас было общим. Но мы чувствовали себя не какой-нибудь общиной, а дружной семьей, которой руководил любящий нас отец, заботящийся о нашем духовном и материальном благополучии».

С первых дней пребывания в оратории Джованнино Кальеро обратил на себя внимание своим веселым темпераментом. Страсть к играм в нем прямо горела.

Тем временем Микеле Руа продолжал жить у своей мамы. По утрам вместе с группой других учеников он посещал занятия у профессора Бонцанино. По поручению дона Боско Микеле исполнял функцию ассистента, т. е. должен был следить за тем, чтобы никто не прогуливал уроков. Очень редко, однако, удавалось ему прибрать к рукам Кальеро. Как только выходили из оратории, Джованнино менял направление и мчался со всех ног в Порта Палацо. Там он задерживался и восхищался клоунами и цирковыми палатками. Потом снова мчался в школу. Когда другие ребята только подходили, он уже стоял в дверях, вспотевший, но счастливый. Микеле смотрел на него с укором:

– Почему ты не можешь идти с нами?

– Потому, что мне нравится другая дорога, разве это плохо?

– Ты должен слушаться!

– А разве я не слушаюсь? Я должен идти в школу, значит иду. Должем не опаздывать, и не опаздываю. А что здесь плохого, что я хочу посмотреть клоунов?

328В будущем он станет первым епископом и первым салезианским кардиналом. Наряду с доном Руа, он станет мощной опорой Салезианского Общества. Темпераментом они очень отличались друг от друга. Микеле был усердным, прилежным, выдержанным, склонным к размышлению. Джованни отличался энтузиазмом, откровенностью, избытком энергии. Ради дона Боско они оба были готовы броситься в огонь.

22 сентября 1852 года Микеле Руа окончательно вступает в ораторию в качестве воспитанника. На следующий день вместе с доном Боско, мамой Маргаритой и двадцатью шестью другими товарищами он отправляется в Бекки. Дон Боско будет гласить там проповеди во время розарийной новенны в Кастельнуово, а воспитанники поселятся у его брата Джузеппе.

Перед выходом дон Боско подозвал к себе Микеле и сказал:

– В следующем году мне понадобится твоя помощь в ведении оратории. В праздник Матери Божьей Розария, 3 октября, прибудет в Бекки приходской священник из Кастельнуово и в местной часовне ты получишь черное одеяние семинариста.

После возвращения в ораторию ты станешь ассистентом и учителем твоих товарищей. Ты согласен на это?

– Да, я согласен – ответил Руа.

Спустя несколько дней – вспоминает он – вечером, во время обратного пути в Турин, дон Боско прервал молчание и сказал:

– Дорогой Руа, ты начинаешь новую жизнь. Знай, однако, что прежде, чем войдешь в Землю Обетованную, тебе предстоит одолеть Красное море и пустыню. Если ты мне поможешь, мы спокойно одолеем одно и другое и вместе придем к цели.

Микеле задумался. Немного он из этого понял. Помолчав, спросил:

– А Вы помните нашу первую встречу? Вы раздавали тогда медальончики, но мне уже не осталось. Тогда Вы сделали странный жест, будто хотели отдать мне половину Вашей руки. Что Вы этим хотели сказать?

– Ты этого еще не понял? Я хотел тебе сказать, что будешь моим сообщником. Все, что принадлежит мне, будет твоим, не исключая ответственности и хлопот. – Дон Боско улыбнулся:

– Но будет также много и прекрасных дел. Ты увидишь! А в конце самое прекрасное: небо!

Пасхальный вторник 1853 года. Небо Турина покрыто черными тучами. Джованни Франчезиа и Микеле Руа, школьные друзья и сердечные приятели усердно повторяют вместе грамматику итальянского языка. Микеле кажется рассеянным и где-то витающим. Видно, что его давит какая-то печаль, Франчезия, который уже дважды задает один и тот же вопрос и не слышит ответа, сердито захлопывает книгу и вспыхивает:

– Что сегодня с тобой происходит?

Закусив губу, чтобы не расплакаться, Микеле шепчет:

– Умер мой брат Джованни… Теперь уже моя очередь…

Джованни был его последним братом. Он жил с матерью. Теперь она осталась одна в комнате при оружейной фабрике. Когда дон Боско узнал об этом, он решил немного развлечь Микеле и взял его с собой в город. У него были также дела невдалеке от церкви Гран Мадре, на берегу По. Шагали быстро, разговаривая об оратории. Ъ то время Турин отмечал четырехсотлетие знаменитого чуда Святейшего Таинства, и дон Боско выпустил по этому поводу брошюрку, которая была мгновенно раскуплена. Улучив момент, он остановился и сказал:

– Через пятьдесят лет будут отмечать торжества, связанные с девятым полувековым юбилеем этого чуда, но меня тогда уже не будет. А вот ты будешь. Не забудь переиздать мою брошюру.

Микеле думает об этой дате, такой далекой: 1903 год! Качает головой.

– Дон Боско, Вам легко говорить, что я тогда буду жить. А я боюсь, что смерть уже в ближайшее время сыграет со мной злую шутку…

– Ни злую, ни добрую – перебивает его дон Боско. – Я тебя уверяю, что через пятьдесят лет ты будешь жить. Напечатаешь эту книжечку, хорошо?

В 1903 году дон Руа еще действительно жил. После смерти дона Боско он был назначен его преемником и возглавил Салезианское Общество. В то время ему исполнилось 66 лет, и он поручил вновь переиздать упомянутую брошюру.

Посвящая себя работе среди подмастерьев, дон Боско не оставлял и учащуюся молодежь. Он хотел приготовить себе сотрудников, которые помогали бы ему в работе. Хотел также дать епархии новых священников, которые бы заполнили пустующие места в рядах старших священников.

Первая группа семинаристов, как уже об этом упоминалось, немного разочаровала его. Но Руа, Кальеро и Франчезия не обманули надежды. А рядом с ними росли уже Анджело Савио, Роччетти, Турки, Дурандо, Черути…

Интернат для студентов возник тайно, однако развивался очень успешно: в 1850 году в нем находились 12 студентов, 1854 – тридцать три, а в 1857 был уже 121 студент.

Студенты трех первых курсов латыни ходили на уроки к профессору Бонцанино, а потом посещали класс гуманистики и риторики дона Матео Пиччи, невдалеке от храма Матери Божьей Утешения.