Терезио Боско - Сон сбылся

Тогда Святая Девица, ставшая моей провожатой, спросила:

– А ты знаешь, что означает все то, что ты видел раньше и сейчас?

– Нет, не знаю.

– Тогда знай, что путь, который ты прошел среди роз и колючек, означает заботу, которой ты должен будешь окружить молодежь. Колючки означают преграды, страдания, неприятности, которые тебе встретятся. Но не теряйте мужества. Благодаря любви и терзаниям вы все преодолеете и подойдете к розам, которые не будут иметь шипов.

Когда Матерь Божья закончила свою речь, я очнулся и очутился в своей комнате.

Я вам рассказал об этом – закончил дон Боско чтобы каждый из вас был уверен в том, что Мадонна желает нашего Общества и ожидает от нас еще большей отваги и усердия в работе во славу Божью». Укрепленный этой спокойной уверенностью дон Боско ежедневно «забрасывал сети», чтобы увеличить число будущих Салезианцев. Он задавал как бы случайный вопрос: «Любишь ли ты дона Боско? Хочешь остаться со мной?» Или «Ты не смог бы помочь мне в работе среди молодежи? Смотри, если бы у меня было сто священников и сто семинаристов – всем бы я нашел работу. Мы бы могли пойти по всему миру!»

В Авильяне жил и работал один священник, который был на 3 года старше дона Боско. Его звали Витторио Алязонатти. Дон Боско часто встречал его во время духовных упражнений Св. Игнатия. Они подружились. Дон Алязонатти работал учителем в Авильяне. Он отлично справлялся с малыми детьми. Правду говоря, был несколько суровым, много требовал от ребят, но они любили его.

Дон Боско не раз подшучивал над ним:

– Сколько у тебя ребят? Тридцать? И тебе не стыдно? У меня их шестьсот! Как ты можешь работать только для тридцати ребят? Приходи в Турин помогать мне.

– А чем ты мне будешь платить?

– Хлебом, работой и небом. Что касается денег, то немного их скопишь, но сна сэкономишь достаточно.

Шутки шутками, но над этим предложением дон Алязонатти задумался всерьез. Дон Боско почувствовал это и в начале 1854 года написал ему письмо такого содержания:

«Приедь помочь мне в чтении бревиария».

14 августа, уладив все свои дела, дон Алязонатти прибыл в ораторию с чемоданчиком в руке и бревиарием под мышкой. Он обнял дона Боско и сказал:

– Вот и я. Где я должен начать читать бревиарий?

Дон Боско отвел его в комнату, которая служила бухгалтерией.

– Здесь будут твои пенаты – сказал он. Ты так долго учил арифметику, что справишься со сложением и вычитанием.

Дон Алязонатти стал серьезным:

– С этого момента ты мне приказывай, а я буду тебя слушаться. Не жалей меня, потому что я хочу заслужить на небо.

С этого дня дон Алязонатти стал тихой и немного суровой тенью дона Боско. Он старался заменить его во многих работах: взял на себя управление домом, бухгалтерские книги, дневники, самую скучную и непопулярную корреспонденцию.

Когда он чувствовал себя очень уставшим, когда здоровье ему отказывало, он брал в руки бревиарий и читал вложенную туда закладку, на которой было написано: «Витторио, зачем ты сюда пришел?» Рядом он написал фразу, которую часто повторял дон Боско, увидев кого-нибудь очень утомленного: «Отдохнем в небе».

Свой первый день после прибытия на Вальдокко дон Алязонатти вынужден был начать необычно: его вызвали к больному холерой. Как раз в то время в Турине стала распространяться эта страшная зараза.

Страшные вести дошли до Турина в июле. Холера распространилась уже в Лигурии и унесла 3 тысячи жертв в Генуи. Первые случаи были зарегистрированы в Турине 30 и 31 июля. Король, королева о их свита бежали в закрытых каретах из города. Они укрылись в замке Казелетте, у выхода в долину Ланцо и Суци.

Эпицентр заразы находился в Борго Дора, расположенном поблизости от Вальдокко. Здесь в бедных лачугах и бараках ютились эмигранты, голодные люди, проживающие в условиях, противоречащих элементарным правилам гигиены. На протяжении месяца там заболело 800 человек, из них 500 умерли.

Синдик Нотта обратился с воззванием к городу: требовались смельчаки, которые могли бы заняться больными и перевозить их в лазареты, чтобы, наконец, пресечь путь дальнейшему распространению заразы.

5 августа, в праздник Матери Божьей Снежной, дон Боско обратился к ребятам. Начал свою речь так:

– Если будете находится в состоянии Божьей благодати и не допустите ни одного смертельного греха, заверяю вас, что никто не заболеет холерой.

Потом он попросил:

– Вы слышали, что синдик обратился с воззванием? Нужны санитары и помощники для ухода за больными. Среди вас есть ребята, которым еще не по силам это задание, но если кто-нибудь из старших чувствует, что сможет помочь мне посещать лазареты и частные дома, то можем вместе выполнить доброе и угодное Богу дело.

В тот же вечер вызвалось четырнадцать добровольцев. Через несколько дней еще тридцать получили расрешение на присоединение к первой группе, хотя это были очень молодые ребята.

Настали дни тяжелого и опасного труда. Врачи назначили заболевшим растирание и массаж ног с целью получения обильного потения. Добровольцев разделили на 3 группы: самые старшие работали в лазаретах и в домах, где находились больные; вторая группа проверяла улицы и выявляла новые заболевания; третья (самые младшие) – ожидала в оратории вызова.

Дон Боско требовал строгого соблюдения правил осторожности. Каждый имел с собой бутылку с уксусом и после контакта с больным был обязан промыть себе руки.

«Нередко – рассказывает дон Лемони, не хватало простыней, одеял и белья для больных. Ребята докладывали об этом маме Маргарите. Она открывала шкаф и доставала оттуда все, что имела. Через несколько дней полки в шкафу были пусты. Один из молодых санитаров пришел однажды к ней и сказал, что больной лежит в бараке совсем без постели.

– Разве уже совсем нечем его прикрыть? – с сожалением спросил он. Маргарита задумалась, потом вышла, сняла с алтаря белое покрывало и дала его юноше:

– Отнеси своему больному – сказала она. Думаю, что Бог за это не обидется».

Шестнадцатилетний Джованнино Кальеро, возвращаясь однажды августовским вечером домой, почувствовал себя плохо. Вероятно в жаркую пору перехватил через край фруктов. Но врач, тотчас же вызванный доном Боско, поставил опасный диагноз: тиф. Лихорадка мучила юношу целый сентябрь. От него остались «кожа да кости». Кальеро чувствовал, что умирает. Два врача, приглашенные на консилиум, определили безнадежное состояние. Они советовали приготовить его к смерти. Дон Боско искренне опечалился, так как очень любил этого юношу. У него не было сил сказать ему правду. Попросил Джузеппе Буцетти осторожно приготовить Кальеро к принятию последнего Таинства, а сам пошел в церковь за Причастием.