Михаил Марголис - Затяжной поворот: история группы «Машина времени»

Андрей Макаревич

Я не поеду в метро, потому что это не комфортно. Не люблю, когда меня беспардонно узнают, начинают хватать за рукав, дышать в лицо, держать за пуговицу. Мне это просто неприятно.

А Костя Кинчев однажды с улыбкой сказал мне: «Я – не Андрей Макаревич, могу и на метро приехать»…

Костя Кинчев тоже ездит на хорошем джипе, так что пусть не пиздит…Вообще я никогда не любил эти игры в имидж. Когда человек предстает борцом за нужды народа, а джип свой оставляет за два квартала от концертного зала или собственного подъезда, чтобы не разочаровать фанов. Это я не Костю имею в виду, но догадываешься кого…Мне, между прочим, никогда нечего было скрывать. Я ни у кого ничего не украл. Все, что имею – заработал и чего тут стыдиться?

Альбом «Место, где свет» оказался любопытен еще и по той причине, что в нем, впервые с незапамятных времен, когда «Машине» приходилось, в качестве компромисса, исполнять песни советских композиторов, появилась вещь «Крылья и небо», написанная не Макаревичем, Кутиковым или Маргулисом, а Державиным в тандеме со своим давним другом-песенником Сергеем Костровым.

Андрей Державин

С песней «Крылья и небо» я совершил глупую ошибку, как теперь понимаю. Андрей мне тогда, перед записью, предлагал немного отредактировать ее текст, поскольку считал его слабоватым. Макар – очень дипломатичный человек, он мягко говорил: «Слушай, я понимаю, ты работал с Костровым много лет, тебе неудобно ему высказывать какие-то замечания, но надо бы слова в этой песне поправить…». Я отказался, подчеркнув, что не хочу обидеть друга, нас столько связывает и т. п. Андрей не настаивал. «Ладно, – сказал – хозяин-барин». Но когда мы записали эту тему, и я, как бы со стороны на нее взглянул, то сразу почувствовал, елки-палки, Макар был прав, надо было его послушать и кое-что в тексте изменить.

Ты знаешь, что, помимо твоего поп-прошлого, обладаешь еще двумя характеристиками, не присущими ключевым участникам «Машины»: ты – не битломан, и у тебя есть опыт «кабацкой» работы?

Да, битломаном с большой буквы себя не назову, но в юности у меня дома в Ухте стоял знаменитый приемник «Латвия», размером с тумбочку, ко мне приходил друг, мама которого преподавала в нашей школе английский, мы ловили программы Севы Новгородцева, где звучали, в том числе, и битловские песни, заучивали их и пытались исполнять в своей школьной группе.

А, что касается игры в ресторанах, то, замечу, что там порой встречались музыканты, получше выпускников музыкальных училищ. В той же Ухте, допустим, серьезного музыкального вуза не было и выступления в ресторане дали мне много в плане повышения исполнительского мастерства, освоения полистиличного репертуара. В первом отделении вечера мы играли разный инструментал: босанову, регтайм, какие-то джазроковые стандарты. А во втором начиналась популярная музыка, та же «Машина». Мы снимали ее, кстати, один в один – в ресторане это основной принцип.

Твой предшественник на клавишной вахте «МВ» Петя Погородецкий, в своей книге воспоминаний и для тебя отыскал несколько нелицеприятных, менторских строк: «…не знаю, чем занимается мой преемник Андрей Державин, но лучше бы учился играть на клавишных. Пользы было бы больше, хотя чего Бог не дал, того в аптеке не купишь».

Мне по-человечески жаль клавишников, игравших в «Машине» до меня, досадно, что так сложились их судьбы. Это сейчас я участник группы, но в свои школьные, студенческие годы, был просто поклонником «МВ» и увлеченно слушал данных музыкантов, изучал манеру их игры. Чтобы Подгородецкий не говорил, он хороший музыкант, я у него многому научился. Помню, когда-то я переключал свой магнитофон с 19-й скорости на 9-ю, чтобы песни медленнее звучали, и снимал многие Петины партии, так же, как снимал партии Джо Завинула из Weather Report и многих других известных пианистов. Вообще, мне кажется, что одна из причин замены Подгородецкого в «Машине», как раз, в том, что он именно пианист, а Макару, захотелось в новом веке добавить в звучание группы побольше электронных аранжировок.

Следующим, после приглашения Державина, неожиданным виражом «Машины» стал беспроигрышный проект «50 на двоих» с группой «Воскресение». Старожилы московского рока, всегда воспринимавшиеся, как своего рода Альтер-эго друг друга, наконец-то (когда о том никто уже не думал-не гадал) сошлись на одной сцене. Не поочередно на нее выходили, а сразу все, смыкаясь-размыкаясь, словно, два лезвия ножниц, скрепляющим винтиком которых выглядел Евгений Маргулис, музицировавший в ту пору, одновременно в обеих командах. К гадалке можно было не ходить, чтобы предсказать успех данной затеи. Из разового шоу программа «50 на двоих» переросла в развернутый тур по России и зарубежью, а в следующие годы, проект периодически повторялся, под разными вывесками. Последняя из них, в 2008-м, анонсировала концерт «МВ» и «воскресников» в МХАТе на Тверском бульваре загадочно-кокетливым словосочетанием «возможно вместе…».

Владимир Сапунов

Идея совместных концертов «Машины» и «Воскресения» возникла у меня в 99-м, когда обе группы отмечали свои юбилеи – «МВ» исполнилось 30, «воскресникам» – 20. Я подумал, что неплохо было бы нам, по такому случаю, покататься с объединенной программой. Ее название – «50 на двоих», мне подсказал тольяттинский промоутер Володя Неерзон. Мы реализовали этот проект в 2000-м и в 2001-м. Съездили с ним и в Америку, и в Израиль. А потом он завершился, поскольку оба коллектива от него просто устали. В следующий раз сыграть совместный концертик я предложил ребятам в 2006-м, и они согласились. Только назвали его уже иначе – «Музыка ручной работы». В отличие от предыдущего опыта, где было достаточно импровизации, на сей раз, все хорошо отрепетировали, безвылазно, на три дня засели в малом зале Олимпийской деревни (где группы сообща базировались), поставили там аппаратуру, а потом сыграли два концерта – в Кремле, и в Питере.

Легко удалось сагитировать на совместный сейшен, не любящего перенапрягаться Маргулиса?

В первом случае никаких особых аргументов не требовалось. Он тогда работал одновременно в двух составах, и на сцене ему нужно было просто сесть посерединке. Я ему так и объяснил: «Справа у тебя, Женя, будут, Андрей Сапунов и Романов, а слева Макаревич и Кутиков. И ты играешь со всеми». Мы изначально предполагали сыграть концерт блоками. Три песни исполняет «Машина», затем столько же «Воскресение», потом что-то вместе и т. д. Мысль совместно играть все песни друг друга родилась буквально в поезде, по дороге в Питер на первую премьеру этой программы в «Юбилейном». Предложение исходило от Сашки Кутикова и оказалось плодотворным.