Теодор Гладков - Артур Артузов

Горожанин был прекрасным журналистом и публицистом (в частности, он написал интересную книгу об Анатоле Франсе), потому дружил со многими профессиональными литераторами. С Владимиром Маяковским он однажды отдыхал в Крыму – известна редкая фотография, запечатлевшая их в Ялте.

К десятилетнему юбилею ВЧК—ОГПУ Маяковский написал стихотворение «Солдаты Дзержинского» и посвятил его Валерию Михайловичу Горожанину. В свою очередь на торжественном заседании в клубе ГПУ в Харькове – тогдашней столице Украины – Горожанин от имени собравшихся в зале чекистов вручил поэту именной пистолет. Тот самый, из которого и был произведен роковой выстрел… {86} 86 Старший майор госбезопасности, кавалер ордена Красного Знамени и двух знаков «Почетный работник ВЧК—ГПУ» В. М. Горожанин был расстрелян 29 августа 1938 года. К моменту ареста он занимал должность заместителя начальника Особого бюро НКВД СССР, которое занималось обобщением опыта разведывательной и контрразведывательной работы. Посмертно реабилитирован.

Одной из самых загадочных личностей, имевших отношение к руководству внешней разведки, был и остается Яков Исаакович Серебрянский (Бергман). Но почему «имевших отношение», а не просто сотрудник ИНО? В том–то и дело, что Серебрянский, числясь в ИНО, в ОГПУ—НКВД был на положении совершенно особом. Возможно, он был самым засекреченным человеком во всей системе ОГПУ, а затем и ГУГБ НКВД. По «закрытости» с ним можно сравнить разве что составителей кодов и шифров в спецотделе Глеба Бокия.

Довольно высокий, худощавый, застенчивый, рано полысевший, с внешностью часовщика какого–нибудь захолустного белорусского местечка, Серебрянский менее всего походил на одного из самых энергичных, изобретательных и жестких «боевиков» ОГПУ—НКВД.

Еще юношей в Минске он стал эсером, принял участие в убийстве начальника тамошней тюрьмы, потом в сражениях с чинами охранки, организовывавшими еврейские погромы в Могилеве. По малолетству (ему шел семнадцатый год) отделался двумя годами тюрьмы и административной высылкой в Витебск. Там он был призван в армию, полгода пробыл на Западном фронте рядовым.

После революции Серебрянский служил в Красной армии, познакомился с Блюмкиным, вместе с которым участвовал в знаменитом походе в Персию. По возвращении в Россию начинает службу в ВЧК. Тогда он и стал Яшей – именно так называли его за глаза чекисты, даже когда Сере–брянский достиг солидных по сегодняшним меркам чинов – генеральских.

На протяжении двух лет Серебрянский вместе с Блюмки–ным нелегально работал в Палестине. Здесь он завербовал несколько иммигрантов из России, которые позднее выполняли его задания в разных странах.

Следующий виток карьеры разведчика: тишайший Яков Исаакович – нелегальный резидент ИНО во Франции и Бельгии. Короткое время по возвращении в Москву (еще до назначения Артузова начальником Иностранного отдела) возглавляет в ИНО отделение нелегальной разведки.

В 1929 году Серебрянскому дано секретное поручение особой важности: похитить в Париже и доставить в СССР председателя РОВС генерала Кутепова. Вместе с Яшей во Францию выезжает помощник начальника КРО Пузицкий. На месте к ним подключились парижский резидент и нелегалы ИНО.

В воскресенье 26 января 1930 года генерал Кутепов был похищен по пути из своего дома 26 по рю Русселе в церковь Союза галлиполийцев. Эмигрантский историк и писатель Борис Прянишников описал это в своей книге «Незримая паутина»: «Путь от своей квартиры до галлиполийской церкви Кутепов обычно проделывал пешком. Выходя из дома, он поворачивал направо по рю Русселе. Дойдя до ближайшей поперечной рю де Севр, он поворачивал направо и по этой улице доходил до рю де Мадемуазель. И в это воскресенье он шел обычным путем, но, повернув на рю де Севр, он вышел на бульвар Инвалидов. На рю Русселе первым его увидел знакомый торговец красками. Проходя мимо кинематографа „Севр–Палас“, Кутепов поздоровался с его хозяином

Леоном Сирочкиным. За несколько минут до 11 часов белый офицер видел Кутепова на углу рю де Севр и бульвара Инвалидов.

30 января, на пятый день после похищения, сотрудник газеты «Эко де Пари» Жан Деляж узнал сенсационную новость от директора католической клиники Святого Иоанна, расположенной на углу улиц Мишле и Удино. Уборщик клиники Огюст Стеймец рассказал Деляжу, как утром 26 января, около 11 часов, он вытряхивал коврик через окно, выходящее на рю Русселе. Он увидел стоявший на рю Русселе большой серо–зеленый автомобиль, повернутый в сторону рю Удино, параллельной рю де Севр. Неподалеку на рю Удино, против рю Русселе стоял красный автомобиль такси, повернутый в сторону бульвара Инвалидов. Тут же на углу стоял полицейский. Рядом с серо–зеленым автомобилем стояли два дюжих человека в желтых пальто. В это время со стороны бульвара Инвалидов по рю Удино шел господин среднего роста с небольшой черной бородкой, одетый в черное пальто. Повернув с рю Удино на рю Русселе, господин подошел к серо–зеленому автомобилю. Оба человека, стоявшие рядом, схватили господина и втолкнули в автомобиль. Полицейский, спокойно наблюдавший за происходящим, сел рядом с шофером, и автомобиль, выехав на рю Удино, помчался к бульвару Инвалидов.

Свои показания Стеймец подтвердил полиции. Полиция сообщила, что на углу улиц Удино и Русселе никогда не было полицейского поста».

В машине генералу сделали укол морфия и доставили в Марсель. На борт стоявшего в марсельском порту советского парохода его подняли по трапу как сильно подвыпившего члена экипажа. У Кутепова оказалось слабое сердце, и в ста милях от Новороссийска он скончался от острой сердечной недостаточности.

Похищение Кутепова стало сильнейшим ударом по РОВС, от которого союз так никогда и не оправился. Серебрянский получил за эту операцию, ставшую своего рода эталоном для последующих похищений, свою первую награду – орден Красного Знамени.

Последующие четыре года Серебрянский числится на странной должности «сотрудник резерва ИНО ОГПУ – ГУГБ НКВД СССР», причем за это время нелегально выезжает в некоторые страны, в том числе США и Францию. Во всех поездках его сопровождает жена Полина Натановна, которая формально в штатах ОГПУ—НКВД никогда не состояла.

По сути дела, Серебрянский возглавляет особую группу, своего рода разведку в разведке, подчинявшуюся непосредственно руководству ОГПУ—НКВД и выполнявшую совершенно секретные «штучные» задания за рубежом. Группа немногочисленна, ее постоянные сотрудники глубоко законспирированы, в случае надобности к ней подключают чекистов из других отделов и местных резидентур. Зато за границей у Серебрянского – огромная собственная сеть агентов, не связанных с тамошними резидентурами, выполняющими только его распоряжения и поручения. В узких кругах ответственных работников Центра это подразделение называли «группой Яши».