Геннадий Матвеев - Пилсудский

Местные комитеты должны были заняться организацией фонда имени Пилсудского, демонстративным празднованием именин в учреждениях науки и культуры, проведением лекций. Но наиболее актуальным проектом инициаторы празднования считали посылку Пилсудскому прямо или через посредство комитетов мужчинами и женщинами, пожилыми людьми и детьми почтовых карточек с поздравлениями. Цели этого проекта были определены следующим образом: выразить признательность национальному герою, проверить ряды приверженцев идеи, символом которой стал Пилсудский, показать оккупационным властям, что они не смогут с помощью насилия вырвать из общества дух коменданта, укрепить собственный дух «путем установления коллективного духовного контакта с вождем».

Были даны подробные указания, как должна быть организована поздравительная кампания, что писать, как отправлять и т. д. Заканчивалось это извещение-инструкция следующим пассажем: «Мы не призываем к живому и горячему участию всего общества, потому что мы убеждены, что идеи коменданта и любовь, которую народ испытывает к своему Герою и Вождю, будут достаточным стимулом к участию всех, кто живет и хочет жить» [153].

Обращение пилсудчиков нашло в обществе отклик. Стоит привести текст некоторых из сохранившихся поздравительных открыток из Калиша и Блашек. Так, Войцех Словиньский писал: «Бригадир! Я, старый поляк, в день твоих именин желаю тебе, чтобы наша любимая Польша имела больше таких сынов». Другой калишанин: «Бригадиру Пилсудскому, благодаря которому „наш сон о шпаге наконец стал явью“, в день именин скорейшего возвращения желает Петровский». Маленькая девочка: «Большие поздравления от маленькой Ганки 19-3-18. Г. Родолиньская». Не обошлось и без рифмованных поздравлений:

Общий тон процитированных выше посланий Пилсудскому от простых людей свидетельствовал, что в сознании многих поляков понятие борьбы за независимость и имя Пилсудского слились в одно целое, что он стал для них на обыденном уровне символом героизма, мудрости и патриотизма. Традиции празднования именин бригадира, родившейся в 1-й бригаде в 1915 году, был придан общенациональный масштаб. И эта практика сохранится во все последующие годы, вплоть до трагического 1939-го.

За 15 месяцев отсутствия Пилсудского в Польше в судьбе польского народа произошли существенные изменения. И основную заслугу в этом с полным основанием мог приписать себе главный политический соперник Пилсудского Роман Дмовский. Как нам уже известно, в ноябре 1915 года, видя, что Петроград не готов на серьезные шаги в польском вопросе, лидер национальных демократов уехал на Запад, чтобы ознакомить тамошнее общественное мнение и политиков со своей программой и показать, что в Польше существуют серьезные силы, не согласные с ориентацией, символом которой был Пилсудский. Местом его постоянного пребывания был избран Лондон, где Дмовский имел немало влиятельных знакомых. В своей агитационно-пропагандистской деятельности пан Роман был неодинок – ему ассистировали многие авторитетные на Западе поляки, в частности, известнейший пианист и композитор Игнаций Юзеф Падеревский, граф Мауриций Замойский, Эразм Пильц, Мариан Сейда и др.

В странах Антанты существовали в целом благоприятные для польского дела настроения. Либерально-демократические политики, испытывавшие определенное чувство вины за международное признание своими предшественниками разделов Речи Посполитой и решения Венского конгресса 1815 года о ликвидации герцогства Варшавского, не афишировали до поры до времени эти свои взгляды. Пока судьба войны была неясна, они не желали портить отношений с Россией, без героических усилий армии которой Франция вряд ли сумела бы выстоять в 1914 году. Но на неофициальном уровне Дмовский чувствовал их поддержку и благосклонное отношение к своим планам. Эта поддержка позволила бывшему депутату Государственной думы, не отказываясь от своего главного постулата – объединения всех польских земель, – внести в него существенные коррективы.

В феврале 1916 года он передал русскому послу в Париже Александру Извольскому меморандум с требованием предоставления польскому народу права на независимое государственное существование. В нем отмечалось, что поляки, как более многочисленная и более развитая нация, нежели все прочие народности Центральной Европы и Балкан, имеют не меньшие, чем они, права на независимое национальное государство и совесть им не позволяет отречься от этого права, которое за ними признают все другие народы.

Февральская революция в России открыла путь решению польского вопроса в соответствии с проектом Дмовского, придав ему характер международного. Петроград, отказавшись от своих прав на этнически польские земли, развязал своим союзникам руки в постановке и решении вопроса о судьбе австрийских и прусских земель Польши. Теперь Дмовский и его сторонники могли вести не только пропагандистскую, но и практическую деятельность по созданию институтов польской государственности. В мае 1917 года в польских эмигрантских кругах во Франции родилась и получила поддержку официального Парижа идея создания польской добровольческой армии из числа военнопленных немецкой армии и эмигрантов из Европы и Америки. Эта армия, получившая впоследствии название «голубой» (за цвет мундиров, выданных им из французских военных запасов), была признана в 1918 году странами Антанты и США в качестве союзной. В июне 1918 года первый польский полк отправился на фронт.

Польская независимость стала приобретать более реальные очертания: если есть армия, то должно быть и государство (в 1917 – 1918 годах по этому пути пошли, например, чешские борцы за независимость Масарик и Бенеш). Важным шагом в этом направлении стало создание 15 августа 1917 года Польского национального комитета (ПНК) со штаб-квартирой в Париже. Его возглавил Дмовский, в начале августа перебравшийся из Великобритании на континент. 28 августа ПНК объявил о своем образовании и обратился к союзным правительствам с просьбой признать его официальной польской организацией.

Первой, уже 20 сентября 1917 года, Польский национальный комитет в качестве официальной политической организации признала Франция, 15 октября это сделала Великобритания, 30-го числа того же месяца – Италия, а 1 декабря – США. С просьбой о признании к Временному правительству России ПНК не обращался. Комитет не добивался для себя и статуса польского временного правительства, как это сделал на следующий год Чехословацкий национальный совет. Но и без этого он имел достаточно широкие полномочия в качестве официального представительства польского народа. В частности, ПНК выполнял некоторые дипломатические функции, включая выдачу дипломатических паспортов, осуществлял патронат над поляками на Западе и формирующейся польской армией, с 1918 года участвовал в подготовке мирной конференции. С рубежа 1917 – 1918 годов можно говорить о фактическом международном признании возрождения польского государства. За независимость Польши официально высказались ведущие государственные деятели Италии, Франции, Великобритании и США [155]. Особенно важным для польского дела, учитывая стремительно возраставшее влияние США на державы Антанты, был 13-й пункт январской программы Вудро Вильсона (14 пунктов Вильсона), гласивший: «Следует создать независимое польское государство, которое должно охватывать земли с бесспорно польским населением, иметь свободный и безопасный выход к морю, политическая, хозяйственная и территориальная целостность которого должна быть гарантирована международным пактом». Из этого пункта следовало, что независимая Польша должна быть воссоздана из земель, входивших в состав всех трех империй, а не одной только России.