Василий Емельяненко - В военном воздухе суровом

Многие считали, что полеты с собакой - это блажь летчика, но Аверьянов нас убеждал, что Болтик сигнализирует об опасности, которую летчик сам еще не замечает.

- Если тычется мордой в ногу - значит надо маневрировать: где-то есть разрывы зениток, которых я не вижу, а может быть, и "мессер" подкрадывается сзади.

Вездесущие корреспонденты осаждали Аверьянова:

- А нет ли в этом суеверия, что с собакой летаете?

- Разное болтают, а я на все это плевал с бреющего полета! Не пишите только об этом, а то такой шурум-бурум поднимется...

Корреспонденты обещание тогда сдержали. Лишь много лет спустя после войны один из них, теперь доктор филологических наук, горьковед Б. А. Бялик в своей книге "Наедине с прошлым" тепло вспоминает о летчике Аверьянове и его верном друге Болтике.

Герой Советского Союза Константин Аверьянов после войны служил за пределами Родины. За ним по пятам ходил уже "списанный" с летной работы Болтик.

На войсковых учениях Аверьянов в паре с летчиком Быковым на штурмовике ИЛ-10 имитировал воздушный бой истребителей. Тогда он и погиб от нелепой случайности.

Хоронили отважного летчика с воинскими почестями на кладбище в Бунцлау, где погребено сердце Кутузова. Болтик шел с траурной процессией, как когда-то его мать Рыжуха за гробом Наумова.

Потом у собаки был другой хозяин. Шел он как-то с Болтиком по городу. Столкнувшись с собакой чужих кровей. Болтик сорвался с поводка. В свалке он скатился с тротуара и попал под колесо грузовика.

Демобилизовался старшина Васильев.

- Теперь снова за топор и пилу, сосновым воздухом Карелии дышать! храбрился Васильев. На торжественном ужине держал ответную речь с рюмкой в руке:

- Вы помните клятву на могиле Наумова? Мы уничтожили фашистскую нечисть в ее берлоге!.. Так пусть же Коле Наумову, и Боре Папову, и Саше Чуприной... и всем погибшим земля пухом будет... - Васильев хотел еще что-то сказать, но вдруг затянул любимую песню:

Крутится-вертится ИЛ над горой...

Не допел он ее: по щеке через багровый шрам поползли непрошеные слезы.

Путь к Тамани

Наши войска продолжали прогрызать "голубую линию".

Каждый раз перед атакой пехоты и танков - по часу, а то и больше непрерывно громыхала наша артиллерия, в это же время в небе волна за волной шли бомбардировщики и штурмовики.

Время прихода каждой группы самолетов на свою цель указывалось заранее. Прилетишь в район цели раньше - там еще кто-то "работает", а опоздаешь - то очередной эшелон будет наступать тебе на пятки. Во время артиллерийской и авиационной подготовки атаки в воздухе было тесно. Для того чтобы успеть пропустить через цели больше самолетов, летать начали крупными группами.

После очередной перегруппировки войск вновь подготовлено наступление. На этот раз мы должны штурмовать хутор Горно-Веселый, превращенный немцами в сильный опорный пункт. Там уже не уцелело ни одного дома, но фашисты засели в подвалах, глубоко зарылись в землю, тщательно укрыли и замаскировали огневые средства. Даже после длительного артиллерийского обстрела немцы каждый раз встречали нашу пехоту огнем.

Я повел на "голубую линию" не один свой полк: позади, построившись пятерками, летели в общей пятнадцатикилометровой колонне еще два полка нашей дивизии. Их я собирал, пролетая над другими аэродромами.

Впереди, недалеко от Краснодара, вижу исходный пункт маршрута - крутой изгиб русла Кубани. Над этим приметным ориентиром мой головной самолет должен пройти никак не раньше расчетного времени. Опоздание можно наверстать на маршруте увеличением скорости. Но если этот ориентир пройдешь раньше, будет беда. Тогда скорость нужно снижать, задние группы начнут наползать на передние, строй нарушится, вылет фактически будет сорван.

Все время поглядываю то на приближающийся ориентир, то на стрелку часов.

Наконец изгиб Кубани скрылся под крылом, проход по времени точен - я облегченно вздохнул...

Полет протекает спокойно. Пять, десять, пятнадцать минут... Слева навстречу медленно плывут лесистые предгорья Кавказского хребта, внизу железная дорога, а впереди показались голые холмы. Там проходит передний край обороны.

Уже различаю развалины Горно-Веселого. Последний взгляд на часы - наша атака будет вовремя. Вдруг в наушниках тревожно запищало - меня вызывает воздушный стрелок Женя Терещенко. Как он не вовремя: жду команду наземной радиостанций наведения, а приемник приходится переключить на внутреннюю связь.

- Что случилось?

- Выше нас бомберы идут...

Глянул вверх - точно над головой висят три девятки наших бомбардировщиков с открытыми бомболюками, медленно обгоняют нас. По графику они должны отработать по Горно-Веселому до нас. Не лезть же под их бомбы... Делаю левый разворот, и всем команда:

- За мной, на цель не идти!

Сделали круг над своими войсками - надо повременить, - потом уже мы перешли в пикирование над местом, где отбомбились наши бомбардировщики.

Мы тоже сбросили бомбы, сделали повторную атаку на штурмовку цели огнем. Слышу команду наземной рации: "Еще заход, еще заход!" Командир дивизии не хочет отпускать нас от цели, чтобы подольше поутюжили противника. Полковник Гетьман почти все время теперь находится в войсках на передовой, управляет действиями штурмовиков с земли.

Продолжаем кружить: пятерка за пятеркой в гигантской карусели прочесывает огнем опорный пункт. Сверху кажется, что там не осталось ничего живого. А наши танки уже выползают из укрытий, вслед за ними делают перебежки цепочки солдат. Они должны овладеть этими дымящимися руинами на холме.

...На следующее утро начальник штаба Гудименко сообщил об изменениях линии фронта. Там, где на карте была надпись "Горно-Веселый", летчики нанесли небольшую вмятину в обороне противника.

Мы не могли тогда знать, что в числе атакующих Горно-Веселый был девятнадцатилетний комсомолец Александр Носов. Его солдаты ворвались в траншеи и в рукопашной схватке уничтожили 35 гитлеровцев, захватили орудие, два пулемета. А впереди - вражеский дзот, оттуда огонь. Александр Носов подполз к нему с тыла, забросал фашистских пулеметчиков гранатами, подбил танк, а когда вышел из строя командир взвода, Носов заменил его, продолжая руководить боем. Саша Носов стал Героем Советского Союза.

...22 июля 1943 года был вновь организован массированный налет штурмовиков на "голубую линию". Группу около ста самолетов возглавил один из лучших летчиков воздушной армии, командир 210-го штурмового полка подполковник Николай Антонович Зуб.

Точно в назначенное время, перед атакой пехоты и танков, колонна самолетов подходила к опорному пункту противника в районе Киевской. Штурмовики летели под нижней кромкой сплошных облаков на высоте 600 метров. Завидев в воздухе огромную колонну самолетов, пехотинцы начали бросать вверх пилотки.