Мартин Бут - Жизнь мага. Алистер Кроули

Подводя итог, Бакс писал: «Как буддист он представлял собой живую и могущественную личность; как обыкновенный человек, скромно живущий в Лондоне, он представлял собой физически больное, преждевременно состарившееся существо». Его квартира, которую посетил Бакс, «была тесной и в плохом состоянии. Его мебель — и его так называемое имущество состояли из двух плетёных стульев, таза для мытья, складной кровати, нескольких книг и журналов, аккуратно сложенных на полу, и статуи Будды из Бирмы, который царил над комнатой, стоя на каминной доске. Моль, как я заметил, жадно поедала тонкое стёганое покрывало моего друга». С его пальто, по наблюдениям Бакса, моль слетала каждый раз, когда он его надевал: как истинный буддист, Беннет никогда не причинял моли никакого вреда и говорил о красоте этого насекомого. Умер Беннет в 1923 году в Лавендер-хилле в Клэпхеме.

Возможно, вдохновлённый льстивой статьёй Фуллера, Кроули был убеждён, что находится в данный момент на вершине своего поэтического дарования. В автобиографии он заявлял, что как поэт он встал наконец в полный рост. Моя техника стала совершенной; она стряхнула со своих сандалий последнюю пыль, оставшуюся на них от хождения путями старых мастеров. Я сочинял лирические и драматические произведения, свидетельствующие об изумительном мастерстве в области ритма и рифмы, демонстрирующие разнообразные изобразительные средства, не имеющие себе равных в истории языка, и столь сильные идеи, что они въедались в душу читателя, как купорос. Я мог бы без труда занять в глазах общественности полагающееся мне достойное место среди моих великих предшественников, если бы не одно роковое обстоятельство. Моя точка зрения настолько оригинальна, мои мысли настолько глубоки, а намёки настолько тонки, что поверхностные читатели, увлечённые лёгкой музыкой слов, впадали, так сказать, в состояние опьянения и неспособны были воспринять суть. Читатели не осознавали, что мои яркие сравнения обладают тонким смыслом, понятным лишь для знающих людей… Те, кто любит мою поэзию, не считая довольствующихся лишь звуком того, что они принимают за смысл, утверждают, что никакая другая поэзия им не нужна.

В столь высокой самооценке он дошёл даже до того, что объявил себя выше «Фрэнсиса Томпсона, У.-Б. Йейтса, Редьярда Киплинга, а затем и Джона Мэйсфилда, Руперта Брука и другой мелкой сошки, чьи лучшие достижения ограничены узостью их устремлений».

Из кого состояла читательская аудитория Кроули, остаётся загадкой. Стопы его книг по-прежнему лежали нераспроданными, и он знал, что число его читателей ничтожно. Тем не менее он продолжал издаваться не столько для того, чтобы войти в литературный мир — Кроули ощущал себя выше любых объединений и школ, — сколько для того, чтобы сделать себе рекламу и завоевать то признание, которого, по его мнению, заслуживал его талант. «В ответ на широко распространённое отсутствие интереса к моим литературным трудам, — писал он во введении к книге "Серая амбра", вышедшей в 1910 году, — я позволил себе издать небольшой и непредставительный сборник оных… Выбор стихотворений был произведён комиссией из семи компетентных персон без согласования друг с другом. В сборник включены лишь те стихотворения, которые получили наибольшее число голосов. Итак, теперь это издание, почти нарочито демократическое, предлагается вниманию британской публики в полном убеждении с моей стороны, что оно получит то количество внимания и одобрения, к которому я уже привык». В этих словах ясно просвечивает разочарование Кроули по поводу того, что он всё ещё непризнан как литератор.

У Кроули была та же проблема, которая всегда терзала поэтов. Даже Джон Ките и «мелкая сошка» Руперт Брук мучались ею. Это было тщеславие и, как следствие, неспособность к самокритике. Ещё одним писателем, который испытывал к Кроули дружеские чувства и поддерживал с ним близкие отношения до самой его смерти, был Луис Амфравиль Уилкинсон. Уилкинсон признавался в упомянутом пороке в своей книге «Семеро друзей», вышедшей под псевдонимом Льюис Марлоу, и старался как-то умерить писательскую плодовитость Кроули, однако, разумеется, безуспешно. Уилкинсон был один из немно-гих истинно талантливых писателей в кругу знакомых Кроули. У них было много общего. Уилкинсон был сыном священника и тоже взбунтовался против того воспитания, которое дали ему родители, посвятив себя борьбе против лицемерной позиции общества в отношении нравственности и секса. Будучи студентом колледжа Рэдли, он переписывался с Оскаром Уайльдом, когда тот отбывал срок за «совершение неприличных поступков», а также поступил в Оксфордский университет только для того, чтобы быть исключённым за богохульство.

«Серая амбра» представляла собой том избранных стихотворений. Другие издания этого периода были оригинальными произведениями. Первой в тот «год литературных чудес» стала книга «Облака без воды». Включая стихотворения, находящиеся по своему содержанию на грани непристойности, она якобы была написана неким преподобным К. Вери и «частным образом издана для внутреннего пользования Министерством по делам религии». Эта книга была вдохновлена женщинами, с которыми Кроули был знаком. С одной из них он познакомился в отеле «Эшдаун-Парк». Это была Вера («по английским меркам одна из самых красивых молодых девушек, когда-либо ступавших по земле»), однако она предпочитала называть себя Лолой. Новорождённая дочь Кроули была названа в честь неё. Ещё одной женщиной, оказавшей влияние на тексты этой книги, стала Кэтлин Брюс, с которой Кроули был знаком в Париже и которой посвятил «Родена в стихах». Ученица Родена, она познакомила Кроули с «пыточным наслаждением духовного садомазохизма». Впоследствии она и сама стала знаменитым скульптором и вышла замуж за капитана Роберта Скотта, полярника, исследователя Антарктики. Завершающая часть книги была вдохновлена Адой Леверсон, близким другом и сторонником Оскара Уайльда, с которой у Кроули был короткий, но бурный и страстный роман. По-настоящему красивая женщина, славившаяся своими белокурыми волосами и профилем, напоминавшим профиль Сары Бернар, она разошлась со своим мужем Эрнестом в 1902 году и теперь начинала делать карьеру в качестве популярной писательницы. Их с Кроули сближали свойственные обоим чувство юмора и цинизм.

В завершение этого достопамятного в литературном отношении года в феврале 1908-го Кроули написал «Мировую трагедию», своё первое автобиографическое произведение. Оценённое им самим как «несомненный предел силы моего воображения, моей метрической свободы, богатства моих выразительных средств и моего умения соединять самые несовместимые идеи в стремлении к совершенству», оно было написано всего за пять дней в Истбурне, куда Кроули приехал, чтобы навестить свою мать.