Мартин Бут - Жизнь мага. Алистер Кроули

Гораздо позже, диктуя свою автобиографию, Кроули возложил всю вину за смерть ребёнка на Роуз, которая якобы «не позаботилась продезинфицировать соску на бутылочке с детским питанием, в результате чего ребёнок подвергся воздействию микробов тифа». Он пошёл ещё дальше, упрекая её в том, что она пыталась утопить своё горе в вине, когда ребёнок лежал при смерти. Однако все эти соображения были высказаны задним числом, много времени спустя после того, как Роуз и Кроули расстались. Нет никаких оснований полагать, что он в чём-либо обвинял Роуз сразу после смерти ребёнка.

В словах Кроули есть только одна крупица правды. Роуз на самом деле превращалась в алкоголичку. А смерть ребёнка вкупе с отсутствием мужа и непредсказуемостью жизни, судя по всему, ускорили процесс, который начался ещё до их встречи в Калькутте. Как бы то ни было, следует признать, что в письмах Кроули к Джеральду Келли мелькают свидетельства того, что с первого дня его женитьбы на Роуз она проявляла качества, которые точнее всего можно было бы назвать душевной неуравновешенностью. Кроме того, во время путешествия по Китаю она снова забеременела.

Начавшийся алкоголизм Роуз отчасти может быть с уверенностью отнесён на счёт того, что она была замужем за таким человеком, как Кроули, который не был склонен выражать истинную привязанность. Это неудивительно при том детстве, которое ему довелось пережить, и при его малой способности к любви. Позднее Кроули возложит всю вину на Роуз, которая якобы пила, не скрываясь, ещё в доме собственной матери. Он сильно — и это неудивительно, имея в виду профессию его тестя — не любил родителей Роуз: он даже написал пьесу, в которой изобразил свою тёщу ведьмой, а тестя — бабуином.

Зимой 1906 года у Роуз родилась ещё одна дочь, которую назвали Лола Заза. По словам Кроули, у неё были монголоидные черты. 15 февраля 1907 года он делает зловещую запись в дневнике: «Малышка заболела». У Лолы Зазы был бронхит, и она лежала при смерти. Доктор, который лечил ребёнка, сказал, что в спальне девочки может находиться только один человек. По словам Кроули, его тёща пренебрегла этим указанием врача. На следующий день Кроули пишет в дневнике: «Выкинул из квартиры Б. К. (Бланш Келли) и тем, хвала провидению, спас ребёнку жизнь». Позднее он сообщил детали происшествия: «Я не церемонился с ней; я взял ведьму за плечи и выгнал её из квартиры, к тому же ботинком помог ей спуститься с лестницы, чтобы она точно поняла, что я имею ввиду».

Несмотря на все свои путешествия и волнения последних двух лет, Кроули, по крайней мере, как человек, кажется, мало изменился. Однако на данный момент его странствия закончились. Ему предстояло на ближайшее время обосноваться в Британии и сосредоточиться на том пути, который уготовили ему Айвасс и Тайные Учителя.

В течение нескольких месяцев после смерти своей первой дочери Кроули был нездоров. Помимо периодически повторяющихся приступов малярийной лихорадки, он страдал мигренями, невралгией, у него было воспаление в паху (вполне вероятно, подхваченное от какой-то из его любовниц), закупорка носового канала и какие-то проблемы с горлом, потребовавшие хирургического вмешательства уже в начале июля. Он был духовно и физически истощён, возлагая всю вину за своё состояние на козни демонов Абрамелина, чьих нападок, как он полагал, можно было избежать, если бы он послушался Тайных Учителей, будучи в Шанхае и находясь с ними в магическом контакте.

Тем не менее, он продолжал свои магические занятия во время пребывания в частной лечебнице, а затем в доме Сесиля Джоунса, где оставался до полного выздоровления после того, как выписался из больницы в конце июля. Джоунс, которого Кроули считал одним из двух своих духовных наставников и учителей магии (вторым был Беннет), помогал ему. Примерно в это же время Кроули решил посвятить себя магии и с этой поры вести чистую и беспорочную жизнь. При этом подразумевалась его магическая, а не повседневная жизнь: Кроули едва ли собирался менять свой характер. Принятый им в то время обет он записал в своём магическом дневнике: «Брат П. [Пердурабо, то есть Кроули] был распят Братом Д. Д. С. [Джоунсом], и когда он находился на кресте, ему было велено произнести клятву: «Я П…, часть Тела Христова, сим приношу торжественную клятву в том, что буду вести чистую и бескорыстную жизнь и сделаю всё, чтобы возвыситься до познания моего высокого и божественного духа, и Я стану Им».

Нет ничего странного в том, что в церемонии присутствует христианская составляющая. Кроули, этот антихристианин, произносил клятву, в которой христианство служило одним из скрепляющих клятву средств. В этом парадокс позиции Кроули: он относился к христианству критически и в то же время на словах поклонялся и доверял ему. Возможно, он боялся отказаться от него полностью на тот случай, если вдруг оно и в самом деле представляет собой истинное учение. В конце концов, углубляясь в изучение религии, он не мог не заметить, что христианство имеет свою собственную мощную традицию взаимодействия со сверхъестественным, магическую традицию.

Семнадцатого сентября Кроули снял апартаменты в отеле «Эшдаун-Парк» в Коулсдоне (графство Суррей). Здоровье его мгновенно поправилось. 21 — го числа заканчивался длившийся тридцать две недели период приготовления к Операции Абрамелина. Когда указанное время прошло, у Кроули как будто гора свалилась с плеч, и 9 октября он провёл церемонию. «Кажется, я не предполагал, что достигну какого-то особенного результата, однако это произошло. Я осуществил Операцию Тайной Магии волшебника Абрамелина». Вовремя ритуала Кроули был убеждён, что его Ангел-хранитель вселился в него. В своём дневнике он писал: «Я действительно освободился от всего, во мне была только эта Святая Возвышенная Сущность, и я удерживал её в себе в течение минуты или двух. Я сделал это. Я уверен, что сделал». Он ощущал себя во власти вышних сил и «ожидал, что Роуз [которая жила в отеле вместе с ним] сможет увидеть сияние вокруг его головы».

Сразу же после проведения Операции болезнь горла снова дала о себе знать, досаждая Кроули некоторое время, но он не придал ей значения. Он был слишком захвачен тем, что «являлся носителем физического свидетельства успешно проведённой Операции». «Я излучал видимый свет, — писал он, — люди на улицах оборачивались, чтобы посмотреть на меня; они не знали, что это значит, но впечатление было несомненным».

Наркотики сыграли значительную роль в подготовке и проведении Операции Абрамелина. К этому времени активные эксперименты Кроули с разными наркотиками превратились в систематическое изучение воздействия наркотиков на организм и регулярный их приём. В автобиографии он признаётся, что употреблял гашиш после возвращения из Китая. Некоторые из его экспериментов «оказались неожиданно успешными». «Я обнаружил, — писал он, — что моя привычка анализировать и контролировать собственные мысли позволяет мне наилучшим образом пользоваться тем эффектом, который дают наркотики. Вместо опьянения у меня возникала необычайная способность к предельно глубокому самоанализу». 22 июля он сделал следующую запись в своём дневнике: «Я провёл замечательный эксперименте гашишем. Я принял около пяти крупинок и выкурил немного ганджи. Кроме того, я выпил довольно большое количество портвейна». Кусочек гашиша на кончике спички он дал и своей медсестре, но та сказала, что по вкусу он напоминает белладонну. В тот день, когда Операция Абрамелина была наконец проведена, Кроули записал в дневнике: «Много очень странных иллюзий, касающихся зрения, чувства пропорций, ориентации в пространстве, иллюзия искажения форм тела…» Внизу страницы было приписано: «…воодушевление, вызванное гашишем, смешалось с чувствами, навеянными ритуалом; теперь я едва ли могу определить, чему именно я обязан теми или иными своими ощущениями».