Питер Пэдфилд - Секретная миссия Рудольфа Гесса

— Кто-то приехал?

— Да, — ответил Гамильтон после паузы. После этого Колвилл позвонил премьер-министру и получил приказ привезти Гамильтона в Дичли-Парк, загородный дом в предместьях Оксфорда, где Черчилль проводил выходные. В 1985 году в опубликованной версии дневников Колвилл приводит больше деталей: утром он зашел в министерство иностранных дел, чтобы посплетничать со вторым личным секретарем Энтони Идена, Николасом Лофордом, находившимся в выходные при исполнении служебных обязанностей. Когда он появился, Лофорд разговаривал по телефону; увидев Колвилла, он сказал своему собеседнику, находившему по другую сторону провода:

— Минуточку, вот, кажется, человек, который вам нужен. — Он взял трубку, и Гамильтон поведал ему об инциденте с "разбившимся нацистским самолетом", который словно сошел со страниц романа Э.Филлипса Оппенгейма.

Если Колвиллу в ту ночь и снился сон о "Воздушном визите", как пытался он представить в своем дневнике, то звонок Гамильтона случился не утром, как сообщал он в своих обоих послевоенных воспоминаниях, а поздним днем. Джеймс Дуглас-Гамильтон утверждает, что его отец, герцог, "днем после того, как забрал письмо, написанное ему Альбрехтом Хаусхофером в июле 1939 года, поехал в Тернхаус"; еще он прихватил с собой копию письма Альбрехта, датированного сентябрем 1940 года и переданного ему воздушной разведкой; возможно, поначалу он подумал, что Гесс и впрямь является глашатаем реального мира, именно тогда он принял решение позвонить командующему ВВС. Как бы то ни было, в дневнике сэра Александра Кадогана имеется более точное указание времени звонка в министерство иностранных дел:

"5.30. Эддис [дежурный клерк] сообщил мне по телефону следующую историю: близ Глазго приземлился немецкий пилот и попросил встречи с герцогом Гамильтоном. Последний так ошеломлен, что собирается лететь в Лондон, чтобы сегодня же вечером встретиться со мной в доме 10. Ему сказали, что меня не будет в Лондоне до 8 часов. Встречу назначили на 9.15. Спустя полчаса узнаю, что премьер-министр распорядился встретить его на аэродроме и доставить в Чекере — так что мне не стоит бес-с-с-спокоиться!

Ушел в 6. Был дома в 7.50. Лондон прошлой ночью подвергся ужасной бомбежке…"

Загруженный до предела работой в министерстве, Кадоган отдыхал в загородном доме, но, узнав о немецком летчике, приземлившимся близ Глазго, он счел необходимым принять у себя в Лондоне полковника авиации из Эдинбурга. Черчилль, отдыхавший под Оксфордом, сначала отправил в министерство иностранных дел Колвилла, потом, после ожидаемого разговора Колвилла с Гамильтоном, приказал ему прислать на ближайший аэродром, Кидлингтон, машину, чтобы встретить герцога и доставить в Дичли-Холл — Кадоган ошибся, когда писал, что в Чекере. Хотя герцог обладал определенным социальным статусом, он служил полковником на дальней авиабазе; невероятно, чтобы Черчилль или Кадоган пошли на такие приготовления, если бы не знали, что ожидается чье-то прибытие. О чем обмолвился Колвилл, когда спросил: "Кто-то приехал?"

По телефону Гамильтон сказал Колвиллу, что прибудет в Нортхолт, что он и сделал, сев за штурвал «Харрикейна». По прибытии он получил приказ следовать в Кидлингтон, но пока он работал над маршрутом, кто-то заглушил мотор «Харрикейна», и он не мог запустить его. На то, чтобы получить другую машину, у него ушел час или около того. Когда он собрался лететь в Кидлингтон, уже стемнело. Было десять часов вечера или больше. На месте его ожидал казенный автомобиль, доставивший его в Дичли-Холл, особняк шестнадцатого века, расположенный около места рождения Черчилля — Бленхеймского дворца. После того, как он умылся и попытался привести себя в более или менее презентабельный вид после столь изнурительного дня, "до невозможности напыщенный и щеголеватый дворецкий" спросил, куда он хочет, чтобы его проводили, к дамам или джентльменам.

— К джентльменам, — сказал он.

Его проводили в столовую, где сидели мужчины с сигарами и слушали Черчилля, находившегося в ударе. Увидев его, премьер-министр воскликнул:

— А теперь расскажите нам вашу забавную историю!

Гамильтон сказал, что предпочитает поговорить с ним наедине. Но Черчилль, по-видимому, решил, что его прежде стоит покормить, поскольку его усадили за стол и подали обед. Черчилль тем временем продолжил выступление. Он был в "потрясающей форме", как вспоминал Гамильтон, "все время отпускал шуточки", постепенно "все мужчины удалились, остался лишь премьер-министр и министр авиации, оказавшийся в числе гостей".

Тогда он и рассказал свою историю. Премьерминистр, как писал он впоследствии, "был ошеломлен". По словам Джеймса Дугласа-Гамильтона, Черчилль с пристрастием допытывался у герцога: "Не хотите ли вы сказать, что у нас в руках находится заместитель фюрера Германии?" Гамильтон ответил, что такое у него, во всяком случае, сложилось впечатление, и вытащил фотографии, взятые из бумажника Гесса. Изучив их, Черчилль и сэр Арчибальд Синклер пришли к выводу, что человек действительно "довольно похож на Гесса". Черчилль к этому времени начал проявлять признаки нетерпения. На вечер был намечен показ фильма.

— Ладно, Гесс или не Гесс, — сказал он, — я намерен смотреть братьев Маркс!

Дальнейшее обсуждение было отложено на более позднее время.

На другой день в 9.15 утра Черчилль выехал из Дичли. Был понедельник 12-го числа. Гамильтона он взял с собой. Они неслись на Даунинг-стрит "очень быстро", презрев все ограничения скорости. Среди обломков и дымящихся развалин, оставшихся после воздушного налета, совершенного в ночь прибытия Гесса, работали отряды полиции, пожарников и гражданской обороны. Пострадали Вестминстер-Холл, аббатство и парламент; Биг Бен продолжал показывать время и звонить в колокола, хотя его циферблат был поцарапан и усеян осколками. Полоса опустошения проходила по центральному Лондону, Флит-стрит и тянулась в Ист-Энд. Превратились в руины многие бесценные для английской истории монументы. Геринг остался бы доволен объемом нанесенного ущерба, поскольку запланировал все это заранее, чтобы подчеркнуть важность послания, доставленного Гессом.

Гамильтона проводили в переднюю дома номер 10, где ожидали министры, в это время Черчилль беседовал с Иденом. Джоку Кол виллу удалось перекинуться с герцогом словом, и, как запишет он впоследствии в дневнике, он узнал, что "пилотом нацистского самолета был Рудольф Гесс. Ничего столь фантастического прежде не случалось". Когда Гамильтона пригласили к Черчиллю, тот сказал, что хочет, чтобы как можно скорее провели опознание летчика; то есть он хотел получить убедительные доказательства того, что в руках у них находился Гесс, а не его «двойник». После этого Гамильтон вместе с Иденом отправился в министерство иностранных дел, там к ним присоединился Кадоган. Позже в своем дневнике он записал: "Разговаривал с А. и герцогом Гамильтоном, сказавшим, что это Гесс!"