Натан Гимельфарб - Записки опального директора

Теперь, на примере сегодняшней Украины, где такие отношения вытеснили прежние социалистические, он пришёл к выводу, что не так уж плохо было там при старом укладе жизни, и находил в той системе положительные моменты. По крайней мере тогда работой были все обеспечены и никто не боялся её лишиться. Теперь в

Одессе многие стали безработными, а другие трудятся только 2-3 дня в неделю. Да и зарплату раньше получали вовремя, а сейчас её нередко платят только 2 раза в год. Он вспоминал символические цены на городской транспорт, газеты и журналы, квартплату и коммунальные услуги, доступность театров и кино, высокий уровень школьного образования и многое другое, чего мы раньше вроде и не замечали и принимали как должное.

Даже о почётных грамотах, прогрессивках, премиях и прочих моральных и материальных стимулах, которые тогда расценивал как способ прикрытия обмана трудящихся, вынужденных трудиться на нищенскую зарплату, он теперь отзывался по другому. В их багаже нашлось место для значков «Победитель социалистического соревнования», многочисленных грамот и «адресов», которыми отмечались трудовые и творческие успехи. Они хранят эти реликвии, словно надеются когда-то кому-нибудь их предъявить. Наверное, они нужны им, как свидетельство того, что жили не такой уж ничтожной жизнью, что были честными, порядочными людьми и хорошими, уважаемыми работниками.

Боря теперь признавал, что не во всём был прав тогда в наших частых многочасовых спорах, что в то время были далеко не худшие принципы и приоритеты, которые навсегда застряли в нас. Именно на этих принципах, привитых нам той полуфантастической системой, сочетавшей в себе высокое и низкое, героизм и подлость, ещё много чего самого разного и невероятного, воспитывали нас родители, а мы воспитали своих детей. Не так уже и плохо воспитали.

Сегодня на нашей бывшей родине, где всё насквозь пропитано «духом капитализма» или, как там сегодня говорят, «духом рыночные отношений», действуют другие принципы и пока нельзя сказать, что они лучше прежних. По большей части в трудной борьбе за выживание теперь побеждает не честнейший и добрейший, а хитрейший и подлейший. Там всё решают деньги и мало кто интересуется тем, каким путём они добыты. Важно их заиметь. Они по природе своей плодоносны и способны порождать новые деньги. Те, у кого их больше, правят обществом по своему желанию. Одни, их немного, богатеют, а другие, их много, беднеют и вымирают от голода. А власть бездействует.

Оказывается, дело не только в том, какая социальная концепция является главенствующей в той или другой стране. Многое зависит от того, кто управляет государством. Вполне возможно, что если бы в России действовали демократические

методы правления, вместо диктатуры вождей, там не было бы Гулага, государственного антисемитизма и многого другого, что привело к распаду СССР. Наверное, можно было бы ожидать лучшую жизнь и в независимых государствах бывшего Советского Союза в условиях рыночной экономики, если бы ими на демократических началах управляли сильные и разумные государственные деятели.

Пришлось и мне признаться в ошибочности своих взглядов. Пример процветающей благодатной Америки убедил меня в том, что «дух» капитализма, основой которого является систематическое и рациональное стремление к законной прибыли, отнюдь не является сомнительным с моральной точки зрения. Я теперь, наоборот, был убеждён в том, что некоторые принципы, которыми мы руководствовались, в частности традиционное тяготение к общинному сознанию, к круговой поруке, к переделу собственности для достижения равенства, являлись ошибочными. Вместе с тем, у меня и теперь сохранилась уверенность в том, что социализм, как общественно-политическая формация, при определённых условиях имеет право на существование.

Боря же в принципе остался при своём мнении: нынешнее поколение, как и все последующие, совершенно точно будут жить при капитализме.

Беседы с нашими родственниками касались и многих других жизненно важных вопросов, в частности воспитания подрастающего поколения. Боря признавал свои ошибки в этом деле, например, стремление к безоговорочному удовлетворению желаний детей и низкой требовательности к ним. В этом он теперь равнялся на Анечку и обещал передать её опыт своим внучкам. Мы просыпались на рассвете и засыпали в полночь, стремясь таким образом продлить время живого общения.

Перед нашим отъездом был прощальный ужин с тостами за новые встречи. Сделали фотографии на память. Боря заставил нас принять в качестве подарка его любимый коротковолновый приёмник, с которым он не расставался на протяжении многих лет.

Волнующим было расставание. Нас одолевали грустные мысли и плохие предчувствия. Не было уверенности в том, что мы когда-нибудь ещё встретимся в полном составе.

Несмотря на то, что профессия программиста стала очень популярной в Америке, найти работу по этой специальности было довольно трудно. Особенно тем, кто не имел солидного компьютерного образования и необходимого американского экспириенса. А этого как раз и недоставало большинству русскоязычных иммигрантов, которые заканчивали краткосрочные курсы. Трудно за несколько месяцев даже самой интенсивной учёбы теоретически освоить новые перспективные компьютерные технологии и совсем невозможно в это короткое время приобрести необходимый опыт их практического применения.

Вот почему многие студенты, окончившие такие курсы, не могли найти работу в Баффало и часто её лишались в других городах, где рынок труда был намного лучше.

Чтобы быть востребованным нужно было пройти сито конкурса в 10-20, а в некоторых случаях и в 100 человек на место. Конкуренция была ужасная. Крупные компании, принимая людей на работу, на интервью с ними часто приглашали психологов, которые определяли наличие у претендентов коммуникабельности. При отсутствии этого ценного в Америке свойства нередко отказывали в приёме даже высокообразованным и опытным специалистам.

Нам была известна эта ситуации и мы были обеспокоены трудоустройством Верочки. Первые интервью проходили во время нашего пребывания в Германии и по вечерам мы с тревогой набирали телефон её друзей в небольшом городе Елизабет, что недалеко от Нью-Йорка, где она снимала комнатку во время учёбы и поиска работы.

Нас волновали не только конечные результаты собеседований и тестов, от которых зависел успех трудоустройства, но и благополучие дочери. Интервью назначались в разных городах штатов Нью-Джерси и Нью-Йорк, расположенных далеко от места её проживания и туда нужно было добираться на машине. Верочка, которая никогда не водила автомобиль в Союзе и впервые села за руль в Америке, больше всего боялась скоростных дорог. Она с трудом научилась ездить по знакомым улицам спокойного Баффало и старалась сама никуда далеко не отлучаться. В редких поездках по автострадам её обычно сопровождал Володя или кто-нибудь из друзей. Здесь же на чью-то помощь рассчитывать нельзя было. Да и дороги тут посложнее. Было чему волноваться и нам, и ей.