Алексей Песков - Павел I

2 мая. Царское Село. «С московской почты получено секретное донесение кн. Прозоровского <���московского главнокомандующего> о взятии Н. Новикова из его деревни; он уже допрашиван <���…> и признался в продаже прежде напечатанных запрещенных книг церковных» ( Храповицкий. С. 265) .

18 мая. Царское Село. «Подал я пакет Шешковского и, переправя, переписал указ, им заготовленный к шлиссельбургскому коменданту о верном принятии и содержании арестанта, которого пришлет кн. Прозоровский (это будет Новиков). Указ подписан» ( Храповицкий. С. 267 ).

22 мая. Царское Село. «Был секретный пакет с мартинистскими бумагами» ( Храповицкий. С. 267 ). – «С начала 80-х годов XVIII столетия деятельность русских масонов сосредоточилась преимущественно в Москве, вокруг Новикова <���…>. Мартинисты <���…> в 1786 году <���…> задумали вступить в сношения с будущим своим „отцом“, великим князем Павлом Петровичем. Строитель его Каменноостровского дворца, Баженов, привез ему от Новикова для поднесения книгу Арндта об истинном христианстве и избранную библиотеку для христианского чтения. Великий князь, однако, знал уже об отношениях матери к московским масонам и принял это подношение так, что Баженов, возвратясь в Москву, сказал кое-что „конфузно“, что он был принят милостиво и книги отдал. В один из следующих годов Баженов снова привез Павлу Петровичу подносные книги от масонов из Москвы. При этом Павел спрашивал у Баженова, что уверен ли он, что между масонами нет ничего худого. Баженов уверял цесаревича, что ничего худого нет, а Павел Петрович с некоторым неудовольствием говорил, что „может быть, ты не знаешь, а которые старее тебя, те знают и тебя обманывают“. Баженов уверял клятвенно, что нет ничего худого, и наследник заключил разговор словами: „Бог с вами, только живите смирно“. Но вслед за тем разразилась французская революция 1789 года, и уже весной 1791 года Екатерина приказала собрать точные сведения о мартинистах, которых в то время смешивали с иллюминатами. Когда, зимою 1791–1792 годов, Баженов в третий раз явился из Москвы к Павлу, то нашел его в великом гневе на мартинистов, о которых великий князь запретил ему и упоминать, сказав: „Я тебя люблю и принимаю как художника, а не как мартиниста; о них же и слышать ничего не хочу, и ты рта не разевай о них говорить“. Великий князь чувствовал, что связь его с масонством вообще может обойтись ему дорого и что масоны пострадают, прежде всего, за сношения с ним. Действительно, когда весною 1792 года Новиков был арестован и начались допросы мартинистам, то следователи более всего хотели уяснить связь, существовавшую между ними и великим князем, и предлагали с этою целью вопросы: «Вопросы сочинены были очень тщательно. Сама государыня изволила поправлять их и свои вмещать слова. Все метилось на подозрение связей с ближайшею к престолу особою <���…>; прочее же было, так сказать, подобрано только для расширения завесы. – В четвертом или пятом пункте началась эта материя, и князь Прозоровский, отдавая мне его, дрожащею, правда, немножко рукою, таким же голосом говорил:

– Посмотрю, что вы на это скажете? – О, на это отвечать всего легче! – сказал я и написал ответ мой <���…> справедливо и оправдательно. <���…> Князь Прозоровский, прочитав ответ сей, с чрезвычайною досадою <���…> сказал: – Что ж, разве злых-то умыслов не было у вас?

– Да как же быть-то? Не было, – холодно отвечал я ему» < И. В. Лопухин. С. 51–52 >. – На допросах мартинисты тщательно умалчивали о связях Павла с русским масонством, но, не сговорившись заранее, противоречили друг другу. <���…> – Императрица обращалась к самому великому князю за разъяснениями показаний масонов, но ответ Павла доказал ей, что на искренность его ей рассчитывать было нельзя» ( Шумигорский 1915. С. 146–148 ).

Масонство Павла – особый сюжет, не вмещающийся в основной корпус анекдотов, документов и комментариев, из которых составлена эта книга, – потому, что это сюжет для чуждого нам мифа, предполагающего поиск тайных недругов вне нас, а поскольку мы убеждены в обратном – в том, что нет для нас врагов хуже, чем мы сами, то и переносим справку о масонских отношениях Павла в примечания. [123]

2 августа. Петербург. «Вышел указ, подписанный 1-го августа, о содержании Новикова 15 лет в крепости Шлиссельбургской» ( Храповицкий. С. 272 ): «<���…> и хотя поручик Новиков не признается в том, чтобы противу правительства он и сообщники его какое злое имели намерение, но следующие обстоятельства обнаруживают их явными и вредными государственными преступниками. Первое . Они делали тайные сборища, имели в оных храмы, престолы, жертвенники; ужасные совершались там клятвы с целованием креста и Евангелия, которыми обязывались и обманщики и обманутые вечною верностию и повиновением ордену златорозового креста, с тем, чтобы никому не открывать тайны ордена, и если бы правительство стало сего требовать, то, храня оную, претерпевать мучение и казни <���…>. Четвертое . Они употребляли разные способы, хотя вотще, к уловлению в свою секту известной по их бумагам особы <���…>. Пятое . Издавали печатные у себя непозволенные, развращенные и противные закону православному книги <���…>. Шестое . В уставе сборищ их, писанном рукою Новикова, значатся у них храмы, епархии, епископы, миропомазание и прочие установления и обряды, вне святой нашей церкви непозволительные. Новиков утверждает, что в сборищах их оные в самом деле не существовали, а упоминаются только одною аллегорией для приобретения ордену их вящего уважения и повиновения; но сим самым доказывается коварство и обман, употребленные им с сообщниками для удобнейшего слабых умов поколебания и развращения <���…>. Вышеупомянутые обнаруженные и собственно им признанные преступления столь важны, что по силе законов тягчайшей и нещадной подвергают его казни. Мы, однако ж, и в сем случае следуя сродному Нам человеколюбию <���…> освободили его оной и повелели запереть его на 15 лет в Шлиссельбургскую крепость. Что же касается сообщников его, Новикова, <���…> князя Николая Трубецкого, отставных бригадиров Лопухина и Тургенева <���…> повелеваем им отправиться в отделенные от столиц деревни их» ( Процесс Новикова. С. 476–478 ).

«В Москве был разговор у крестьянина князя Трубецкого с крестьянином казенным. Крестьянин казенный : – За что вашего барина сослали? – Крестьянин Трубецкого : – Сказывают, что искал другого Бога. – Крестьянин казенный : – Так он виноват: на что лучше Русского Бога?» ( Храповицкий. С. 275 ).

19 августа. Варшава. «Вступление наших войск в Варшаву под начальством генерала Каховского <���…>. После сего конституция 3-го мая 1791 года <���…> была отменена, и бывший до того порядок паки восстановился» ( Грибовский. С. 80, 60 ).