Павел Федоров - Генерал Доватор (Книга 1, Глубокий рейд)

Молодому лейтенанту ничего другого не оставалось, как сказать капитану: "Есть!" Про себя он назвал капитана "штабная душа" и дважды огрел плеткой своего ни в чем не повинного дончака.

Капитан Наумов приветливо предложил Оксане снять мешок и поставить палку в угол. После этого он провел ее к Доватору.

В комнату уже вползали вечерние сумерки, и лица Доватора Оксана не разглядела. Она видела только тускло блестевший глазок ордена, неясные очертания пряжек и ремней и решила, что перед ней важный начальник.

- Здравствуйте, - проговорила она тихо.

- Здравствуйте. - Доватор кивнул и придвинул ей стул. - Садитесь.

Оксана присела.

- Откуда идете?

- С-под Витебска.

- Какого района?

- Бешенковического.

- Деревня?! - вскрикнул Доватор.

- Село Хотино, - ответила Оксана, испуганная криком и порывистым движением, с каким Доватор подошел к ней.

- Хотино? Фамилия, фамилия как?

- Гончарова...

- Григория Гончарова знаешь?

- То мой батько... Откуда вы знаете?

- А меня узнаешь?

Оксана некоторое время пристально всматривалась в побледневшее лицо Доватора. Откинувшись на спинку стула, чуть слышно проговорила:

- Узнаю... Бачьте!.. Да вы ж Лявонтий Доватор! Мамо... - договорить ей не дали слезы. - ...Як начали стрелять, як начали!.. - рассказывала Оксана Доватору. - Мы в лесу сидели, а потом у болото перебрались. Старики мои дома остались, а нас немцы начали гонять. Идут по лесу - из аутоматов палят. Кругом трещит, на елках огонь вспыхивает... Ой, страшно было! Мы тогда у болото и убегли. Там ваша матка с батьком были...

- Где же они остались? - спросил Доватор, отгрызая кончик мундштука потухшей папиросы.

- Там, у болоте... Мы вместе жили. Хлеба не было. Грибы ели, малину... Потом немцы и туда пришли. Все разбежались, потеряли друг дружку. Я одна осталась. Ночью шла, а днем в кустах ховалась. Ну, вот и пришла... - Она опустила голову, закрыла лицо руками, заплакала.

- Добре, что пришла! - Лев Михайлович щурит глаза, молчит. - Не надо, Оксана! - Он положил ей на голову руку.

- Куда же мне теперь, Лявонтий Михайлович? - спрашивает Оксана.

- Борщ умеешь варить?

- А то нет?!

Долго в этот вечер расспрашивал Лев Михайлович Оксану о деревне, о родственниках, о друзьях, с которыми в юные годы организовал в Хотине комсомольскую ячейку.

- Мы еще побываем в Хотине, Оксана, мы еще вернемся!..

...Поздней ночью часовой видел, заглядывая в окно, как Доватор, заложив руки за спину, ходил по комнате из угла в угол. Сняв пояс и расстегнув гимнастерку, он подолгу сидел над боевой картой, читал какие-то бумажки, чертил карандашом. На схеме предполагаемого рейда вырастали сотни условных знаков - кружочки, черточки, флажки, крестики, нарисованные синим и красным. Вот изогнутая синяя черта со множеством углов, протянувшаяся через всю карту. Это передний край противника. Синие ромбики, притаившиеся в зелени кудрявых перелесков, - это танки. Проволочные заграждения в два кола отмечены двумя черточками, похожими на букву "Н". Синие кружочки со стрелками, похожими на жало змеи, - пулеметные гнезда.

Навалившись широкой грудью на стол, Лев Михайлович стремительно проводит красную черту. Заостренная стрела, как молния, впивается в передний край врага; пронзив его, далеко уходит в глубокий тыл, к сердцу родной Белоруссии. Доватор ерошит волосы, порывисто и уверенно набрасывает красные кружочки на фоне зеленых лесных массивов. Это районы сосредоточения полков и дивизий. От кружков во все стороны разбегаются огненные стрелки, пронзают синие гребешки немецких гарнизонов, штабов.

- По волчьи будете выть! - шепчет Доватор. Он уже громит, рубит, уничтожает...

Снова встает из-за стола и ходит по комнате с карандашом в руке. Думает. Хмурит брови. Смотрит на часы, на нетронутую белоснежную постель, заботливо приготовленную хозяйкой дома. Но он не ложится на кровать. Часовой видит в окно, как полковник снимает со стены бурку и, закутавшись с головой, ложится на диван... К чему мять чистую постель, когда спать осталось совсем немного? Мягкая шерсть бурки приятно согревает, от нее исходит родной кавалерийский запах...

Доватору не спится.

"Что, если не прорву фронт, понесу напрасные потери?.. Немцы блокируют полки, будут бомбить, расстреливать артиллерией... Не хватит боеприпасов, не будет продовольствия. Болота, белорусские болота!.. Что будешь делать, полковник Доватор?"

Но сейчас же пришли другие мысли:

"В лес! Иди в лес! В родном лесу - ты хозяин! Не горячись, больше думай. На то ты и командир. Тебе Родина доверила кавалерийские полки!.. А вот о родителях не позаботился. Хоть бы телеграмму дал местным властям разве не помогли бы старикам? Попадут в руки немцев родители полковника, коммуниста - сразу не убьют..."

Телефонный зуммер. Стянул с головы бурку. Вот тебе раз! На столе горит лампа, а в комнате на голубых обоях играет свет прозрачного чудесного утра. Схватил телефонную трубку.

- Слушаю. Прибыли? Немедленно ко мне!

Из окна видно, как над озером Емлень гаснет последняя ночная звезда. У берегов волнуются, качаются камыши; из них выплывает одинокая утка-лысуха. В утреннем тумане ласково плещется озеро, покрытое мелкими гребешками волн. На западе клубятся серые тучи, и оттуда доносится глухой, свирепый гром...

ГЛАВА 6

Из разведки вернулся младший лейтенант Ремизов.

- Я имел задачу разведать районы Ордынки и Коленидова, - докладывает он. - Разрешите курнуть, товарищ полковник?

- Не разрешаю. Сначала доложите, а потом закурите!

Доватор исподлобья смотрит на круглое румяное лицо, на каракулевую кубанку. Он несколько озадачен вольным поведением разведчика.

Ремизов говорит оживленно, даже весело, будто строгий тон полковника, запретившего курить, не огорчил, а обрадовал его.

- В Коленидове до роты немцев, на окраине пулеметные точки - фронтом на север. Есть минометы - обстреливают Зикеево...

- Покажите точно на карте, где пулеметные точки.

Ремизов поправил съехавшую набок кубанку и ткнул пальцем в карту.

- Вот здесь одно пулеметное гнездо, тут - другое.

- Точнее показывайте.

- Вот тут, около черной точки.

- Значит, у отдельного сарая? Так и говорите.

В сенцах голосисто пропела дверь, кто-то вытирал ноги о половичок, звенел шпорами.

- Разрешите?

На пороге стоял незнакомый Доватору подполковник в кавалерийской казачьей форме мирного времени - синие бриджи с малиновыми лампасами, кубанка с таким же верхом. Полевые ремни ловко обтягивали китель.

- Подполковник Карпенков! Прибыл в ваше распоряжение из госпиталя.

- Если не ошибаюсь, Андрей Иванович Карпенков?

- Совершенно верно. Откуда вы меня знаете, товарищ полковник?

- Был о вас разговор в штабе армии, - уклончиво ответил Доватор, скрывая улыбку.