Тамара Катаева - Другой Пастернак: Личная жизнь. Темы и варьяции

Герой моего романа – Пастернак. Это он влюбляется, женится, разводится на страницах моей книги. Начинается это повествование в его женатые года, женатым он и уходит в могилу.

О великом поэте и обаятельном человеке Борисе Пастернаке в последние пятнадцать—двадцать лет вышло много мемуарной литературы. О его личной и главным образом семейной жизни рассказывают очень много, очень подробно и более откровенно, чем принято в случаях, когда живы участники описываемых событий. Личная жизнь великого русского поэта Бориса Пастернака – то, чего никто не скрывал, не берег, как свою частную жизнь, – это то, куда начали впускать всех. У него самого уже не спросишь. За него теперь действуют гаранты сохранения определенного представления о его частной жизни – наследники и другие мемуаристы.

Книга основана на опубликованных материалах. Все факты, характеристики, жизненные обстоятельства, сведения о любви и любовных томлениях, изменах и выплатах алиментов взяты из доступных источников, подробнейших и откровенных жизнеописаний, сделанных людьми, действовавшими в его судьбе, и если такой ракурс для чужого исследования кажется неуместным, то это вопрос к ним.

Степень этичности (не говоря уже о вкусе) такой откровенности – личный вопрос каждого, вопрос того, насколько решится он приоткрыть перед публикой частную жизнь своих близких. Семейная же история Пастернака в ее интимных деталях явлена публично, обиженные с обидчиками (пусть это иногда один и тот же человек) разбираются сами. Перед автором этой книги – стерильный материал для собственных наблюдений.

Автор не проводил самостоятельных исследований, не привлекал для написания книги неопубликованные материалы и устные свидетельства.

Называя героев (они же – авторы) цитируемых книг по фамилиям, именам, уменьшительно-ласкательным именам, прозвищам и просто – не будучи знакомой лично – по имени и отчеству, автор ни в коей мере не обращается к ним как к реальным и частным лицам, а лишь как к героям тех произведений, которые они выпустили в свет и оказались таким образом уже – персонажами.

«Другой Пастернак» – действительно другой. Он отличается и от любого вымышленного персонажа, и от документально исследованной личности. Он – продукт авторского о нем представления.

Разница между вымышленным героем и персонажем биографического романа очевидна. В первом случае автор знает о герое все, знает самым достоверным образом обо всех его мыслях и движениях души; в биографии ровно наоборот – не известно на самом деле ничего, герой может в любой момент рассыпаться как карточный домик. Но он несомненно был, действовал, и какие-то события его жизни для всех неоспоримы. И они – вехи, между которыми автор может плести свою сеть и уже в нее ловить ту рыбу, какую хочет. Для читателя же оба героя одинаково нереальны.

У каждого Пастернак – другой.

Итак, его семейная жизнь. Женился он в нужную пору, в начале четвертого десятка, не без дружественной подсказки родни невесты. Любовь к жене исследовал и распалял. Женщина была недомовитая, тяжелая характером, с творческими амбициями. Родили сына. В 30-м году влюбился в жену друга, пианиста Генриха Нейгауза, – очень красивую, легкую на результативную домашнюю работу, пианистку.

Свою жену оставил, Нейгаузову отбил, женился вторым браком. В 35-м пережил страшный всплеск ревности к давнему, почти отроческому роману супруги, усугубленный принудительной отправкой на заграничный конгресс. Первую жену не бросал, помогал до конца дней материально, с сыном тщательно поддерживал близость. Во время войны был с семьей в Чистополе, вернулся. У Зинаиды Николаевны в День Победы скончался от туберкулеза старший сын, она ушла в свое горе. Пастернак искал жизни. Нашел в бойкой редакторше из «Нового мира» Ольге Ивинской. Любовь и дружба до конца жизни. Смерть.

К рассматриванию личной жизни Бориса Пастернака приступаю с начала его жизни семейной. Любови, бывшие до брака, – не личная жизнь, не частная. Это то, о чем юноша хочет кричать во весь голос или (разные юноши – по разному) играть на флейтах водосточных труб. А вот личная жизнь – предмет предлагаемых наблюдений – начинается, когда двое получают на руки бумажку и вывешивают ее с наружной стороны закрытой изнутри двери: «Don't disturbs Вышибала дверь не я. Я просто прочла протокол осмотра управдомом, для чего-то опубликованный родственниками и иными действующими лицами, – и сделала свои выводы.

В 1922 году Борис Пастернак женился, под некоторым давлением родственников невесты, на Евгении Лурье, студентке ВХУТЕМАСа. Впоследствии ее всегда будут называть с уточнением: «художница». Брак был нерадостным – со счетами, придирками, небольшой, тщательно разрабатываемой мужем любовью, с его покорностью. Жили в квартире (части квартиры, коммуналке) родителей Пастернака, уехавших к тому времени за границу. В 1923 году у супругов родился сын Евгений (старший из сыновей Пастернака; второй, Леонид, родится в 1937 году от брака с Зинаидой Нейгауз).

«Летом Пастернак познакомился с Евгенией Владимировной Лурье. Она училась во ВХУТЕМАСе <���…>. Главным в ее характере было стремление к самостоятельности и вера в свои силы. Она была очень способна к живописи, владела сильным рисунком и мечтала стать художником».

ПАСТЕРНАК Е.Б., ПАСТЕРНАК Е.В. Жизнь Бориса Пастернака. Стр. 185.

Так солидно, согласно биографу-наследнику, начиналось это знакомство.

«Однажды он принес ее на плечах на общую кухню и познакомил с нею соседей по квартире».

Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак.

Переписка… Стр. 15.

«Уезжая в Питер, Женя оставила на память свою детскую фотографию с куклой на руках…»

Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак.

Переписка… Стр. 20.

Несомненно, были и другие фотографии, но эта производила наилучший эффект. Письмо вдогонку, без «здравствуй» и «до свиданья», начинается, как и было задумано: «Женичка ласочка, одной рукой ты прижимаешь куклу, а другой держишь ее за ножку, тебе шесть (?) лет и я люблю тебя!»

Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак.

Переписка… Стр. 17.

Женя очень хороша. Задача брата, Семена Владимировича, облегчалась.

«То, что я услышал, едва Пастернак ушел в кухню, было по меньшей мере нерасчетливо. Ни с того ни с сего Евгения Владимировна мне поведала, что их поженил ее брат. „Сеня, он самый умный в нашей семье, прямо сказал Боре, чтобы он на мне женился“. Не моргнув глазом я выдержал и это, но она разговорилась… »