Теодор Гладков - Ковпак

2. Использовавшиеся до сих пор средства для подавления коммунистического повстанческого движения оказались недостаточными. Фюрер приказал применять повсеместно самые решительные меры для того, чтобы в кратчайшие сроки подавить это движение.

3. …б) Для того чтобы в зародыше задушить недовольство, необходимо при первых же случаях незамедлительно принимать самые решительные меры для того, чтобы укрепить авторитет оккупационных властей и предотвратить дальнейшее распространения движения.

При этом следует иметь в виду, что человеческая жизнь в соответствующих странах в большинстве случаев ничего не стоит и что устрашающего действия можно добиться лишь с помощью исключительно жестких мер. Искуплением за жизнь каждого немецкого солдата в таких случаях должна служить, как правило, смертная казнь 50—100 коммунистов. Способы этих казней должны еще увеличивать степень устрашающего воздействия.

…е) Подлинным средством устрашения при этом может служить только смертная казнь. В частности, следует карать смертью все действия шпионов, диверсантов, акты саботажа, а также лиц, стремящихся установить связь с какой-либо иностранной армией. В случае недозволенного хранения оружия также следует, как правило, выносить смертный приговор…»

Ковпак не мог тогда знать содержания этого достаточно красноречивого документа, но и без того полагал, что раз оккупантам уже известно о его отряде, следует готовиться к встрече карателей. И он готовился. К сожалению, никак не удавалось установить связь с другими партизанскими отрядами. К нему должен был прийти председатель Путивльского райисполкома Иван Иванович Высоцкий, оставленный на нелегальной работе в качестве связного Сумского обкома партии. Но Высоцкий попал на мину, был тяжело ранен, захвачен гитлеровцами и зверски убит. Мешало и отсутствие связи с командованием Красной Армии. Ковпак не располагал даже сведениями о положении на фронтах.

Помог случай: в лесу партизаны встретили двух пограничников, работавших ранее в НКВД Украины у Т. А. Строкача. Они пробирались к Харькову. Решили послать вместе с ними Коренева для установления связи с командованием. Пограничники было посмотрели на Деда Мороза с сомнением, но им рассказали, что Алексей Ильич старый партизан-разведчик, исходивший в гражданскую войну пешком чуть не всю Украину.

17 октября Ковпаку доставили хорошую весть: нашелся отряд Семена Васильевича Руднева, который должен был базироваться в Новослободском лесу и о котором больше месяца ничего не было известно. На другой день встретились. Группе Руднева с самого начала не повезло: один боец оказался дезертиром, другой — предателем. Заложенные ранее базы были кем-то обнаружены и разграблены. Не лучше обстояло дело и с оружием: старые английские винтовки времен первой мировой войны, к ним по 200 патронов, 5 пистолетов, 2 ящика тола.

Помощником Руднева по отряду был давний знакомый Ковпака Григорий Яковлевич Базыма, до войны директор городской школы № 3 и учитель географии, участник империалистической и гражданской войн. У Базымы было пятеро детей, старшие — две дочери и два сына — ушли в армию, один впоследствии погиб — восемнадцатилетний доброволец Володя…

Знал Сидор Артемьевич и секретаря партбюро Павла Степановича Пятышкина, лейтенанта запаса, до войны также директора школы № 1 и секретаря партийной организации школ города.

От вновь прибывших товарищей Ковпаку стало впервые известно, что он уже… покойник: немцы распространяли по окрестным селам слух, что отряд в Спадщанском лесу разбит, а его командир повешен.

Командование провело совместное совещание, чтобы обсудить сложившуюся обстановку. Пришли к решению, что в данных условиях наиболее целесообразно объединить силы обоих отрядов. 18 октября был подписан приказ, в котором, в частности, говорилось:

«В 12.00 произошло совещание командования двух отрядов и было решено путивльские отряды объединить в один отряд с командованием: командир объединенного отряда тов. Ковпак С. А., комиссар партизанского отряда тов. Руднев С. В., начальник штаба тов. Базыма Г. Я., помощник начальника штаба тов. Курс Н. М.».

Руднев… Сейчас трудно даже представить, как сложилась бы история Путивльского отряда, а потом и всего Сумского соединения, если бы не было этой встречи — Ковпака с Рудневым — в Спадщанском лесу тогда, трудной осенью сорок первого года.

Иногда их сравнивали с Чапаевым и Фурмановым. Сравнение подкупающее, но, однако, неверное. Ковпак в отличие от Чапаева имел более чем двадцатилетний партийный стаж, прекрасно знал «разницу» между коммунистами и большевиками, в каком Интернационале и почему состоял Ленин. И воевал он не только за светлое будущее трудового народа, но и защищал его социалистическое настоящее, которое строил долгие годы собственными руками. Руднев же в отличие от Фурманова был профессиональным военным, носившим в петлицах полный набор шпал, так что объяснять ему с помощью вареных картофелин, где место командира в бою, не требовалось.

Роднило Ковпака и Руднева с Чапаевым и Фурмановым другое: беззаветная преданность Родине, партии, народу. Во всем же остальном эти четверо были неповторимы, как только и бывает с людьми по-настоящему талантливыми, ибо, помимо всего прочего, талант всегда своеобразен и индивидуален.

Отношения между Ковпаком и Рудневым были особенными. Им нечему, да и незачем было учить и наставлять друг друга. Они не дополняли друг друга в том смысле, что недостатки одного покрывались достоинствами второго и наоборот. Но каждый в присутствии другого чувствовал себя сильнее. Потому-то таким прочным и эффективным оказался боевой союз Ковпака и Руднева, людей, как выяснилось, во всем чрезвычайно близких. Кроме внешности и манер. Тут действительно схожего было мало.

Ковпака не случайно и в глаза и за глаза называли Дедом. Он и впрямь был похож на старого колхозного пасечника. И держался даже в окружении только близких ему людей как-то неприметно, словно стараясь уйти на какой-то незримый второй план. Руднева, напротив, не заметить сразу же было никак невозможно. Петр Петрович Вершигора впоследствии так описал свою первую встречу с обоими прославленными партизанскими командирами:

«…Лавируя между деревьями, показалось несколько всадников. Впереди на высоком коне ехал худощавый старик в каком-то непонятном штатском костюме. Рядом с ним на прекрасной арабской лошади — красивый мужественный военный человек с черными, как смоль, усами и быстрым взглядом. Старик походил на эконома, который объезжает свое хозяйство…»

Далее Вершигора справедливо отмечает, что только те партизанские командиры, «которые нашли в себе решимость, вопреки своему самолюбию, объединиться, оказались способными наносить врагу удары большой силы». Именно такими людьми были Руднев и Ковпак.