Юлий Малис - Николай Пирогов. Его жизнь, научная и общественная деятельность

Поставив преподавание хирургии в медико-хирургической академии на небывалую высоту, связав кафедру хирургии с клиникой, Пирогов не удовлетворился, однако, этим и задумал также преобразовать и преподавание анатомии введением систематических практических занятий на трупах. 21 октября 1844 года профессора Бэр, Зейдлиц и Пирогов внесли в конференцию академии предложение об учреждении особого анатомического института, которое и было высочайше утверждено 28 января 1846 года. В своем рапорте Пирогов характеризует направление своих анатомических занятий как по преимуществу прикладное и указывает на важность изучения анатомии для врачей.

“Самой высшей для меня наградой, – писал он, – я почел бы убеждение, что мне думалось доказать нашим врачам, что анатомия не составляет, как многие думают, одну только азбуку медицины, которую можно без вреда и забыть, когда мы научимся кое-как читать по складам; но что изучение ее так же необходимо для начинающего учиться, как и для тех, которым доверяются жизнь и здоровье других”.

Пирогов был назначен директором новоучрежденного анатомического института. В феврале 1846 года Пирогов получил семимесячный отпуск и посетил Германию, Францию и Италию, откуда привез разные приборы и инструменты для анатомического института, между прочим – микроскопы, которых в академии до того не было, и потом принялся за устройство анатомического института. В скором времени он пригласил на должность первого прозектора доктора Грубера, в то время занимавшего ту же должность в Пражском анатомическом институте, а впоследствии с честью заменившего Пирогова на посту директора института.

“Анатомический институт, основанный Пироговым, скоро стяжал себе громкую научную известность и получил значение истинной научной школы, давшей России целую плеяду анатомов и хирургов” (Флоринский).

Обладая до 1847 года сравнительно небольшим количеством препаратов, большею частью приобретенных за границей или подаренных частными лицами, анатомический институт получил в непродолжительном времени значение музея. Равным образом и музей патологической анатомии, можно сказать, обязан своим существованием трудам и энергии Пирогова. Когда в 1841 году вместе с лекциями по хирургии Пирогов стал читать и лекции по патологической анатомии, конференция академии поручила ему устроить кабинет патологической анатомии. Пирогов начал с того, что передал в устраиваемый им музей патологической анатомии 200 собственных препаратов, привезенных им из Дерпта. Потом он систематически собирал все представлявшиеся ему на вскрытиях интересные препараты. А вскрытий Пирогов во время своего профессорства в Медико-хирургической академии произвел около двенадцати тысяч, с составлением подробного протокола каждого вскрытия.

В новооткрытом институте Пирогов прежде всего занялся экспериментальными исследованиями анестезии при помощи эфирного и хлороформного наркоза – предмета, только что открытого и волновавшего ученых. Оперировать под наркозом, т. е. когда больной погружен в искусственный сон с потерей чувствительности, хирурги стремились с незапамятных времен. Но все попытки в этом направлении оставались безуспешны: хирурги не могли открыть свой философский камень. Почти накануне введения в хирургию эфира как анестезирующего средства знаменитый французский хирург Вельно сказал по этому поводу, что это пустая мечта, за которой не следует гоняться. “Устранение боли при операциях, – говорит он, – химера, о которой непозволительно даже думать. Режущий инструмент и боль – два понятия, не отделимые друг от друга в уме больного”. Такие мрачные взгляды на возможность безболезненных операций исповедовал Вельно в 1840 году. А в 1846 году были уже произведены операции под эфирным наркозом. Мечты хирургов оперировать без боли осуществились, и человечество обогатилось чрезвычайно важным открытием. Всюду стали появляться исследования относительно действия эфира как болеутоляющего средства и относительно применения его в хирургической практике как анестезирующего.

Пирогов, разумеется, тоже заинтересовался этеризацией и, изучая действие эфира на животный организм, произвел ряд весьма тщательных опытов над животными, главным образом над собаками. Кроме того, он испытал действие эфира на здоровых людей и произвел 50 операций под эфирным наркозом. Работая с эфиром, Пирогов, кроме обыкновенного способа этеризации при помощи вдыхания, применял и другой, принадлежащий ему способ введения паров эфира в кишечный канал через прямую кишку. Он придумал также два прибора как для наркоза по своему способу, так и для вдыхания.

Пользуясь с успехом эфирным наркозом в госпитальной и частной практике, Пирогов возымел прекрасную мысль применить этеризацию в военно-полевой хирургии, при оказании хирургических пособий на поле сражения. В это время постоянным театром военных действий был Кавказ, и Пирогов получил командировку на Кавказ для распространения среди врачей кавказского округа этеризации как болеутоляющего средства при операциях. Кроме этой главной цели командировки, ему было поручено сообщить врачам кавказского округа все крупные усовершенствования в практике хирургических операций и осмотреть все госпитали Кавказа.

8 июля 1847 года Пирогов выехал на Кавказ. По пути, уже в Москве, он произвел несколько операций под эфирным наркозом. Прибыв на Кавказ, знаменитый хирург остановился в Пятигорске, где пробыл около двух недель. Здесь он нашел некоторый хирургический материал, подробно ознакомил врачей со способами этеризации и произвел ряд операций под наркозом. В Темирхан-Шуре Пирогов изложил собравшимся в военном госпитале врачам свои способы этеризации. Здесь так же, как и в Пятигорске, при производстве операций под наркозом присутствовали, кроме врачей, местные военные начальники и офицеры, интересовавшиеся действием эфирных паров.

В Оглах, где раненые были размещены в лагерных палатках и не было отдельного помещения для производства операций, Пирогов стал нарочно оперировать в присутствии других раненых, чтобы убедить последних наглядно в болеутоляющем действии эфирных паров. Такая наглядная система оказала весьма благотворное влияние на раненых, и они с охотой подвергали себя наркозу. Ввиду такого эффекта Пирогов допустил присутствовать и здоровым солдатам в тех же целях.

Наконец он прибыл в Самурский отряд, который расположился у укрепленного аула Салты. Осада этого укрепления продолжалась около двух месяцев (август и сентябрь). Здесь-то Пирогов и проявил себя впервые как военно-полевой хирург.

В кавказских экспедициях врачам действующих отрядов приходилось работать под метким ружейным огнем горцев. Врачей очень часто ранили и убивали, поэтому на поле сражения невозможно было устроить правильные перевязочные пункты; раненым оказывалась только самая неотложная хирургическая помощь, а для операций отправляли в постоянные госпитали. Желая приложить этеризацию на поле сражения при больших операциях, Пирогов устроил при главной квартире отряда, находившейся вне линии обстрела, полевой лазарет. Этот крайне примитивно устроенный лазарет составляли несколько шалашей из древесных ветвей, покрытых сверху соломой. Койками служили две длинные скамьи, сложенные из камней и покрытые тоже соломой; между ними были прорыты канавы для стока воды. На этих же камнях Пирогов со своими ассистентами делал операции и перевязки, обыкновенно стоя на коленях, в согнутом положении тела. В дни штурмов приходилось так работать более 12 часов в сутки. Под Салтами Пирогов имел случай провести 100 хирургических операций с эфирным наркозом. Все время осады Салтов Пирогов прожил в солдатской палатке, без пола.